Неточные совпадения
— Да я уже и жду! — спокойно сказал длинный человек. Его спокойствие, мягкий
голос и простота лица ободряли мать. Человек смотрел на нее открыто, доброжелательно, в глубине его прозрачных глаз играла веселая искра, а во всей фигуре, угловатой, сутулой, с длинными ногами, было что-то забавное и располагающее к нему. Одет он был в синюю рубашку и черные шаровары, сунутые в сапоги. Ей захотелось
спросить его — кто он, откуда, давно ли знает ее сына, но вдруг он весь покачнулся и сам
спросил ее...
— Как ты думаешь? — понизив
голос,
спросил хохол.
— Что? —
спросил директор, остановясь. Все замолчали, только откуда-то издали раздался одинокий
голос...
Голос его изменился, лицо стало серьезнее. Он начал
спрашивать ее, как она думает пронести на фабрику книжки, а мать удивлялась его тонкому знанию разных мелочей.
И все чаще
спрашивала его, что значит то или другое книжное слово, чуждое ей.
Спрашивая, она смотрела в сторону,
голос ее звучал безразлично. Он догадался, что она потихоньку учится сама, понял ее стыдливость и перестал предлагать ей читать с ним. Скоро она заявила ему...
Но она чувствовала, что он шатается, ноги его шагают нетвердо и рука дрожит. Слабеющим
голосом он говорил и
спрашивал ее, не дожидаясь ответа...
Лицо Николая и
голос, тепло и свет в комнате успокаивали Власову. Благодарно взглянув на него, она
спросила...
Все судьи казались матери нездоровыми людьми. Болезненное утомление сказывалось в их позах и
голосах, оно лежало на лицах у них, — болезненное утомление и надоедная, серая скука. Видимо, им тяжело и неудобно все это — мундиры, зал, жандармы, адвокаты, обязанность сидеть в креслах,
спрашивать и слушать.
По коридору бродили люди, собирались в группы, возбужденно и вдумчиво разговаривая глухими
голосами. Почти никто не стоял одиноко — на всех лицах было ясно видно желание говорить,
спрашивать, слушать. В узкой белой трубе между двух стен люди мотались взад и вперед, точно под ударами сильного ветра, и, казалось, все искали возможности стать на чем-то твердо и крепко.
— Вы имеете сказать что-нибудь по существу? — повышая
голос,
спросил старичок. У него дрожала рука, и матери было приятно видеть, что он сердится. Но поведение Андрея не нравилось ей — оно не сливалось с речью сына, — ей хотелось серьезного и строгого спора.
Она вышла из суда и удивилась, что уже ночь над городом, фонари горят на улице и звезды в небе. Около суда толпились кучки людей, в морозном воздухе хрустел снег, звучали молодые
голоса, пересекая друг друга. Человек в сером башлыке заглянул в лицо Сизова и торопливо
спросил...
Остановившись в градоначальническом доме и осведомившись от письмоводителя, что недоимок нет, что торговля процветает, а земледелие с каждым годом совершенствуется, он задумался на минуту, потом помялся на одном месте, как бы затрудняясь выразить заветную мысль, но наконец каким-то неуверенным
голосом спросил:
Морозов быстро посторонился. Тогда в прихожую нырком, наклоня голову, вскочил небольшой человечек, в пальто, слишком широком и длинном для его фигуры, в шапке, слишком большой для головы; извилистым движением всего тела и размахнув руками назад, он сбросил пальто на пол, стряхнул шапку туда же и сорванным
голосом спросил:
А когда все кончалось, когда шум, чад, вся трескотня выходили из него, он вдруг очнется, окинет все удивленными глазами, и внутренний
голос спросит его: зачем это? Он пожмет плечами, не зная сам зачем.
Неточные совпадения
— Принимаете ли горчицу? — внятно
спросил он, стараясь по возможности устранить из
голоса угрожающие ноты.
— Так выпотроши же дичь, — сказал он дрожащим
голосом Филиппу, стараясь не смотреть на Васеньку, — и наложи крапивы. А мне
спроси хоть молока.
Слушая эти
голоса, Левин насупившись сидел на кресле в спальне жены и упорно молчал на ее вопросы о том, что с ним; но когда наконец она сама, робко улыбаясь,
спросила: «Уж не что ли нибудь не понравилось тебе с Весловским?» его прорвало, и он высказал всё; то, что он высказывал, оскорбляло его и потому еще больше его раздражало.
Кити с гордостью смотрела на своего друга. Она восхищалась и ее искусством, и ее
голосом, и ее лицом, но более всего восхищалась ее манерой, тем, что Варенька, очевидно, ничего не думала о своем пении и была совершенно равнодушна к похвалам; она как будто
спрашивала только: нужно ли еще петь или довольно?
Она тоже не спала всю ночь и всё утро ждала его. Мать и отец были бесспорно согласны и счастливы ее счастьем. Она ждала его. Она первая хотела объявить ему свое и его счастье. Она готовилась одна встретить его, и радовалась этой мысли, и робела и стыдилась, и сама не знала, что она сделает. Она слышала его шаги и
голос и ждала за дверью, пока уйдет mademoiselle Linon. Mademoiselle Linon ушла. Она, не думая, не
спрашивая себя, как и что, подошла к нему и сделала то, что она сделала.