Неточные совпадения
—
Взять их! — рявкнул старик, топнув в землю ногой. Несколько солдат выскочили вперед. Один из них взмахнул прикладом —
знамя вздрогнуло, наклонилось и исчезло в серой кучке солдат.
Она встала и, не умываясь, не молясь богу, начала прибирать комнату. В кухне на глаза ей попалась палка с куском кумача, она неприязненно
взяла ее в руки и хотела сунуть под печку, но, вздохнув, сняла с нее обрывок
знамени, тщательно сложила красный лоскут и спрятала его в карман, а палку переломила о колено и бросила на шесток. Потом вымыла окна и пол холодной водой, поставила самовар, оделась. Села в кухне у окна, и снова перед нею встал вопрос...
Неточные совпадения
Бросим красное
знамя свободы // И трехцветное смело
возьмем, // И свои пролетарские взводы // На немецких рабочих пошлем.
А он
возьмет в руки
знамя и будет твердо держать его на страже интересов"земли".
О Крутицыне я не имел никаких слухов.
Взял ли он в руки «
знамя» и высоко ли его держал — никому до этого дела в то время не было, и ни в каких газетах о том не возвещалось. Тихо было тогда, безмолвно; человек мог держать «
знамя» и даже в одиночку обедать во фраке и в белом галстуке — никто и не заметит. И во фраке обедай, и в халате — как хочешь, последствия все одни и те же. Даже умываться или не умываться предоставлялось личному произволению.
На вопрос: для чего было сделано столько убийств, скандалов и мерзостей? — он с горячею торопливостью ответил, что «для систематического потрясения основ, для систематического разложения общества и всех начал; для того, чтобы всех обескуражить и изо всего сделать кашу и расшатавшееся таким образом общество, болезненное и раскисшее, циническое и неверующее, но с бесконечною жаждой какой-нибудь руководящей мысли и самосохранения, — вдруг
взять в свои руки, подняв
знамя бунта и опираясь на целую сеть пятерок, тем временем действовавших, вербовавших и изыскивавших практически все приемы и все слабые места, за которые можно ухватиться».
Девятнадцать человек! // Их собрал дон Педро Гóмец // И сказал им: «Девятнадцать! // Разовьем свои
знамена, // В трубы громкие взыграем // И, ударивши в литавры, // Прочь от Памбы мы отступим! // Хоть мы крепости не
взяли, // Но поклясться можем смело // Перед совестью и честью, // Не нарушили ни разу // Нами данного обета: // Целых девять лет не ели, // Ничего не ели ровно, // Кроме только молока!»