Неточные совпадения
Видел одно — не туда
народ повернул силу свою…
были же силы,
были!
— Вот и хорошо! Дело, видите, в том, что всё ж таки мы здесь
народ замеченный: одни на нас косятся, другие как бы ожидают чего-то. Тут
есть такие задетые за сердце люди… Заметили вы — мимо вас старик один всё прихрамывает? Малышеву Ивану двоюродный дядя, начётчик, Пётр Васильевич Кузин — слышали? Он уже что-то понимает, как видать, и племянника выспрашивал про вас, и ко мне подъезжал не однажды. Человек внимательный.
Что же
будет, куда деваться народу-то?
— В те поры и я, как все, младенцем
был, никто ведь не знал, не чуял народной силы. Второе — лес я сызмала люблю, это большая вещь на земле — лес-то! Шуба земная и праздничная одежда её. Оголять землю, охолодить её — нельзя, и уродовать тоже не годится, и так она нами вдосталь обижена! Мужики же, со зла, ничего в лесу не видят, не понимают, какой это друг, защитник. Валят дерево — зря, лыко дерут — не умеючи.
Народ всё-таки дикий! Еленка, ты бы шла на печь да и спала…
— Она у меня любит книги читать, — задумчиво сказал лесник. — Дух этот новый и её касается. Я смеюсь ей — кто тебя, Еленка, учёную-то замуж возьмёт? А она, глупая, сердится! На днях здесь Ольга Давыдовна
была, — знаешь, сухопаренькая учительница из Малинок? — так говорит: пришло, дескать, время русскому
народу перехода через чёрное море несчастья своего в землю светлую, обетованную — да-а!
— Мы-ста! Милый, ты ученый — вспомни, где Разин основался? У нас! За него, Степана Тимофеича, сколько нас
было повешено-побито, тысячи! Пугачёво дело тоже не миновало нас: вон они, наших бойцов могилки, гляди, вон на бугре-то! Долгорукий князь тьму нашего
народа замучил, перебил, в реку покидал!
Это, говорит, записано в одной древней индейской книге, мой знакомый бурят» — буряты,
народ вроде мордвы — «бурят, говорит, книгу эту читал и тайно мне рассказывал, как
было: сошёл Исус во ад и предлагает: ну, Адам, выходи отсюда, зря отец мой рассердился на тебя, и сидишь ты тут неправильно, а настоящее по закону место твое, человек, в раю.
— Страшные речи, да! Бог —
есть, Ваня! Бог должен
быть, ибо нет
народа необоженного.
— А с кредитом твоим что
будет? Забыл про маломочный-то
народ? Он те даст кредит!
— Затеяно это всем во вред, православные! Вот я, скажем, имею земли до двадцати десятин и могу купить ещё, ничего — могу! Однако — не куплю, потому — опасно! Первое — никому не известно, что
будет, значит, как
народ решит, второе — купи-ка я теперь, так вы меня со свету сживёте…
— Скорняков боится, уже пустил слух, что этой зимою начнёт сводить лес свой, — хочет задобрить
народ, чтобы молчали про шинок-то, — работа, дескать,
будет. А Астахов кричит — врёт он, лес у нас с ним общий, не деленый, ещё тяжба
будет в суде насчёт границ… Не знают мужики, чью руку держать, а в душе всем смерть хочется, чтобы оба сгинули!
Лариса. Мама, я боюсь, я чего-то боюсь. Ну, послушайте; если уж свадьба будет здесь, так, пожалуйста, чтобы поменьше
было народу, чтобы как можно тише, скромнее.
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и
были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой
народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Чудно все завелось теперь на свете: хоть бы народ-то уж
был видный, а то худенький, тоненький — как его узнаешь, кто он?
Солдат ударил в ложечки, // Что
было вплоть до берегу //
Народу — все сбегается. // Ударил — и запел:
Довольно! Окончен с прошедшим расчет, // Окончен расчет с господином! // Сбирается с силами русский
народ // И учится
быть гражданином.
Глеб — он жаден
был — соблазняется: // Завещание сожигается! // На десятки лет, до недавних дней // Восемь тысяч душ закрепил злодей, // С родом, с племенем; что народу-то! // Что народу-то! с камнем в воду-то! // Все прощает Бог, а Иудин грех // Не прощается. // Ой мужик! мужик! ты грешнее всех, // И за то тебе вечно маяться!