Говорит Егор всегда одинаково: громко, мерно, спокойно. Его скуластое лицо никогда не дрогнет во время речи, только
глаза сверкают да искрятся, как льдинки на солнце. Иной раз даже мне холодновато с ним — тесна и тяжела прямота его речей. И не однажды я сетовал ему...
Неточные совпадения
Плавают в ночной тишине отдалённые звуки сторожевых колоколов, провожая отошедшие часы; трепетно
сверкают в прозрачной высоте одинокие крупные звёзды лунной ночи, и дивит ночь ум и
глаз разнообразной игрой света и теней и загадочными звуками своими.
Стоит Семён в тени, осматривая людей невидимыми
глазами; на голове у него чёрный башлык, под ним — мутное пятно лица, с плеч до ног колоколом висит омытая дождём клеёнка, любопытно скользят по ней отблески огня и,
сверкая, сбегает вода. Он похож на монаха в этой одежде и бормочет, точно читая молитву...
Народ молчит, у избы Астахова все стоят угрюмо, как осенняя туча, — две трети села в кабале у Кузьмы, и в любой день он любого человека может по миру пустить. Только старуха Лаптева, не разгибая спины и странно закинув голову вверх, что-то неслышно шепчет, и трётся в толпе Савелий,
сверкая глазами, хрипит, кашляет, дёргает людей за локти, поджигая сухие, со зла, души.
Кузин хлопает себя длинными руками по коленям и хохочет, заливается, дрожит весь, даже слёзы
сверкают на
глазах у него.
Освещённое луною лицо юноши горит яркой краской, строгие серые
глаза неотступно требуют ответов и
сверкают изумрудными искрами. Нам — мне и Егору — радостно видеть его таким, мы взволнованы, зажжены его огнём, внимательно слушаем строгую речь, а старик громко, усиленно дышит, сморкается, и на его маленьких
глазах блестят слёзы.
Высокий, худой мужик,
сверкая зелёными, как у голодного кота,
глазами, густо говорит...
— Вот! — кратко сказал Авдей и смотрит на меня, растерянно улыбаясь. Его серьёзное, красивое лицо осунулось, поблёкло,
глаза налились томной мутью, и сквозь неё из глубины
сверкают незнакомые мне искры тайной радости, страха или злобы — не пойму я.
Вожеватов. Выдать-то выдала, да надо их спросить, сладко ли им жить-то. Старшую увез какой-то горец, кавказский князек. Вот потеха-то была… Как увидал, затрясся, заплакал даже — так две недели и стоял подле нее, за кинжал держался да
глазами сверкал, чтоб не подходил никто. Женился и уехал, да, говорят, не довез до Кавказа-то, зарезал на дороге от ревности. Другая тоже за какого-то иностранца вышла, а он после оказался совсем не иностранец, а шулер.
Так же, как раньше, неутомимый в играх, изобретательный в шалостях, он слишком легко раздражался, на рябом лице его вспыхивали мелкие, красные пятна,
глаза сверкали задорно и злобно, а улыбаясь, он так обнажал зубы, точно хотел укусить.
Он вдруг воскрес. И она, в свою очередь, не узнала Обломова: туманное, сонное лицо мгновенно преобразилось, глаза открылись; заиграли краски на щеках, задвигались мысли; в
глазах сверкнули желания и воля. Она тоже ясно прочла в этой немой игре лица, что у Обломова мгновенно явилась цель жизни.
Его
глаза сверкали — это я ясно помню. В лице его я не заметил чего-нибудь вроде чистой жалости, слез — плакали лишь мама, Лиза да Лукерья. Напротив, и это я очень хорошо запомнил, в лице его поражало какое-то необыкновенное возбуждение, почти восторг. Я побежал за Татьяной Павловной.
Неточные совпадения
И вдруг что-то внутри у него зашипело и зажужжало, и чем более длилось это таинственное шипение, тем сильнее и сильнее вертелись и
сверкали его
глаза.
Градоначальник безмолвно обошел ряды чиновных архистратигов, [Архистрати́г (греч.) — верховный военачальник.]
сверкнул глазами, произнес: «Не потерплю!» — и скрылся в кабинет.
С этим звуком он в последний раз
сверкнул глазами и опрометью бросился в открытую дверь своей квартиры.
— Где жители? — спрашивал Бородавкин,
сверкая на попа
глазами.
Тем не менее он все-таки сделал слабую попытку дать отпор. Завязалась борьба; но предводитель вошел уже в ярость и не помнил себя.
Глаза его
сверкали, брюхо сладострастно ныло. Он задыхался, стонал, называл градоначальника душкой, милкой и другими несвойственными этому сану именами; лизал его, нюхал и т. д. Наконец с неслыханным остервенением бросился предводитель на свою жертву, отрезал ножом ломоть головы и немедленно проглотил.