Неточные совпадения
— Хочешь ли ты указать мне, что ради праха и золы погубил я душу мою, — этого ли хочешь? Не верю, не хочу унижения твоего, не по твоей воле горит, а мужики это подожгли по
злобе на меня и на Титова! Не потому не верю в гнев твой, что я не достоин его, а потому, что гнев такой не достоин тебя! Не хотел ты подать мне помощи твоей в нужный час, бессильному, против греха. Ты виноват, а не я! Я вошёл в грех, как в
тёмный лес, до меня он вырос, и — где мне найти свободу от него?
Вызываю в памяти моей образ бога моего, ставлю пред его лицом
тёмные ряды робких, растерянных людей — эти бога творят? Вспоминаю мелкую
злобу их, трусливую жадность, тела, согбенные унижением и трудом, тусклые от печалей глаза, духовное косноязычие и немоту мысли и всяческие суеверия их — эти насекомые могут бога нового создать?
Неточные совпадения
Нет, Безбедов не мешал, он почему-то приуныл, стал молчаливее, реже попадал на глаза и не так часто гонял голубей. Блинов снова загнал две пары его птиц, а недавно,
темной ночью, кто-то забрался из сада на крышу с целью выкрасть голубей и сломал замок голубятни. Это привело Безбедова в состояние мрачной ярости; утром он бегал по двору в ночном белье, несмотря на холод, неистово ругал дворника, прогнал горничную, а затем пришел к Самгину пить кофе и, желтый от
злобы, заявил:
Скоро Привалов заметил, что Зося относится к Надежде Васильевне с плохо скрытой
злобой. Она постоянно придиралась к ней в присутствии Лоскутова, и ее
темные глаза метали искры. Доктор с тактом истинно светского человека предупреждал всякую возможность вспышки между своими ученицами и смотрел как-то особенно задумчиво, когда Лоскутов начинал говорить. «Тут что-нибудь кроется», — думал Привалов.
В первой статье о «
темном царстве» мы старались показать, каким образом самые тяжкие преступления совершаются в нем и самые бесчеловечные отношения устанавливаются между людьми — без особенной
злобы и ехидства, а просто по тупоумию и закоснелости в данных понятиях, крайне ограниченных и смутных.
Это было понятно — она знала освободившихся от жадности и
злобы, она понимала, что, если бы таких людей было больше, —
темное и страшное лицо жизни стало бы приветливее и проще, более добрым и светлым.
И, видимо чувствуя что-то большое, чего не мог выразить обычными словами, человек ругался крепкой руганью. Но и
злоба темная, слепая
злоба раба, шипела змеей, извиваясь в злых словах, встревоженная светом, упавшим на нее.