Неточные совпадения
Молитва моя без содержания была, вроде птичьей песни солнцу, — стал я молиться за него и за
жену, а больше всего за Ольгуньку, — очень хорошая девочка росла,
тихая, красивая, нежная.
Милым сыном в то время называл он меня и
жена его тоже; одевали хорошо, я им, конечно, спасибо говорю, а душа не лежит к ним, и сердцу от ласки их нисколько не тепло. А с Ольгой всё крепче дружился: нравилась мне
тихая улыбка её, ласковый голос и любовь к цветам.
Вспомнил старину — птиц завёл, дом у нас светлый, весёлый, всюду на стенах клетки висят, птицы поют.
Жена,
тихая, полюбила их; приду, бывало, домой, она рассказывает, что синица делала, как щур пел.
Было это ночью, лежал я на постели одетый и маялся; в памяти
жена стоит, ни в чём не повинная; синие глаза её
тихими огнями теплятся, зовут.
Ненавистно говорил он о женщинах и всегда похабно, называя всё женское грубо, по-мужичьи, плевался при этом, а пальцы скрючивал и водил ими по воздуху, как бы мысленно рвал и щипал женское тело. Нестерпимо мне слышать это, задыхаюсь. Вспомню
жену свою и счастливые слёзы наши в первую ночь супружества, смущённое и
тихое удивление друг перед другом, великую радость…
Неточные совпадения
—
Тише, дети,
тише! — даже сердито закричал Левин на детей, становясь пред
женой, чтобы защитить ее, когда толпа детей с визгом радости разлетелась им навстречу.
Два дня ему казались новы // Уединенные поля, // Прохлада сумрачной дубровы, // Журчанье
тихого ручья; // На третий роща, холм и поле // Его не занимали боле; // Потом уж наводили сон; // Потом увидел ясно он, // Что и в деревне скука та же, // Хоть нет ни улиц, ни дворцов, // Ни карт, ни балов, ни стихов. // Хандра ждала его на страже, // И бегала за ним она, // Как тень иль верная
жена.
—
Тише! — прервал меня Пугачев. — Это мое дело. А ты, — продолжал он, обращаясь к Швабрину, — не умничай и не ломайся:
жена ли она тебе, или не
жена, а я веду к ней кого хочу. Ваше благородие, ступай за мною.
Неожиданная весть сильно меня поразила. Комендант Нижнеозерной крепости,
тихий и скромный молодой человек, был мне знаком: месяца за два перед тем проезжал он из Оренбурга с молодой своей
женою и останавливался у Ивана Кузмича. Нижнеозерная находилась от нашей крепости верстах в двадцати пяти. С часу на час должно было и нам ожидать нападения Пугачева. Участь Марьи Ивановны живо представилась мне, и сердце у меня так и замерло.
Лицо Обломова вдруг облилось румянцем счастья: мечта была так ярка, жива, поэтична, что он мгновенно повернулся лицом к подушке. Он вдруг почувствовал смутное желание любви,
тихого счастья, вдруг зажаждал полей и холмов своей родины, своего дома,
жены и детей…