И
повернул ко мне своё лицо — тёмное оно, а глаз я не вижу на нём, только белые брови, бородка да усы, как плесень на жутком, стёртом тьмою и неподвижном лице. Слышу шелест его голоса...
Утром мне доложили, что Дерсу куда-то исчез. Вещи его и ружье остались на месте. Это означало, что он вернется. В ожидании его я пошел побродить по поляне и незаметно подошел к реке. На берегу ее около большого камня я застал гольда. Он неподвижно сидел на земле и смотрел в воду. Я окликнул его. Он
повернул ко мне свое лицо. Видно было, что он провел бессонную ночь.
Неточные совпадения
О муже
я знать бы хотела…» // Нахально
ко мне повернул он лицо — // Черты были злы и суровы — // И, выпустив изо рту дыму кольцо, // Сказал: «Несомненно здоровы, // Но
я их не знаю — и знать не хочу, //
Я мало ли каторжных видел!..» // Как больно
мне было, родные!
Я не отвечал ему; он попросил у
меня табаку. Чтобы отвязаться от него (к тому же нетерпение
меня мучило),
я сделал несколько шагов к тому направлению, куда удалился отец; потом прошел переулочек до конца,
повернул за угол и остановился. На улице, в сорока шагах от
меня, пред раскрытым окном деревянного домика, спиной
ко мне стоял мой отец; он опирался грудью на оконницу, а в домике, до половины скрытая занавеской, сидела женщина в темном платье и разговаривала с отцом; эта женщина была Зинаида.
Поезд отходит через два часа, в одиннадцать ночи. Пошел в «Славянский базар» поесть да с Лубянской площади вдруг и
повернул на Солянку. Думаю: зайду на Хиву, в «вагончик», где
я жил, угощу старых приятелей и прямо на курьерский, еще успею. А на другой день проснулся на нарах в одной рубашке… Друзья подпустили
ко мне в водку «малинки». Даже сапог и шпор не оставили… Как рак мели. Теперь переписываю пьесы — и счастлив.
Меркул Иванов
повернул голову исключительно
ко мне и заговорил:
Когда Шехерезада молчала, моя детская рука хватала ее за подбородок, стараясь
повернуть ее голову
ко мне, и в десятый раз повторялось неизменное: