Неточные совпадения
Ночь — лунная, окружают нас чёрные тени, лес над нами молча в гору идёт, и над вершиною гор — меж ветвей —
звёзды блестят, точно птицы
огненные.
Нравилось мне, когда он отвечал «не знаю», «не могу сказать», и сильно приближало это меня к нему — видна была тут его честность. Коли учитель разрешает себе сознаваться в незнании — стало быть, он знает нечто! Много он знал неизвестного мне и обо всём рассказывал удивительно просто. Говорит, бывало, о том, как создались солнце,
звёзды и земля — и точно сам он видел
огненную работу неведомой и мудрой руки!
В целом облаке пыли сотни чёрных лиц, тысячи глаз, точно
звёзды Млечного пути. Вижу я: все эти очи — как
огненные искры одной души, жадно ожидающей неведомой радости.
Как бессильный старец, держал он в холодных объятиях своих далекое, темное небо, обсыпая ледяными поцелуями
огненные звезды, которые тускло реяли среди теплого ночного воздуха, как бы предчувствуя скорое появление блистательного царя ночи.
Неточные совпадения
Грэй, подняв голову, прищурился на золотой уголь
звезды; мгновенно через умопомрачительность миль проникла в его зрачки
огненная игла далекой планеты.
Воздух заструился на мгновение; по небу сверкнула
огненная полоска:
звезда покатилась. «Зинаида?» — хотел спросить я, но звук замер у меня на губах. И вдруг все стало глубоко безмолвно кругом, как это часто бывает в средине ночи… Даже кузнечики перестали трещать в деревьях — только окошко где-то звякнуло. Я постоял, постоял и вернулся в свою комнату, к своей простывшей постели. Я чувствовал странное волнение: точно я ходил на свидание — и остался одиноким и прошел мимо чужого счастия.
На барке, черной внизу, с освещенной, как при пожаре, палубой, вертелось, рассыпая искры,
огненное алмазное колесо, и несколько ракет выбежали из-за крыш на черное небо, где, медленно завернув вниз, потухли, выронив зеленые и голубые падучие
звезды.
Когда они пришли в Болотово, начинало уже смеркаться. Но сумерки замедлялись
огненною багровою зарею, которая медленно потухала на западе. Надо было ждать холодной ясной ночи. Небо очистилось уже от облаков: кое-где начинали мигать
звезды. На востоке, в туманном горизонте, чуть-чуть разгоралось другое зарево: то был месяц, светлый лик которого не суждено уже было видеть Григорию… Но месяц еще не показывался.
Отворив дверь харчевни, приемыш вступил в крошечную темную каморку, стены которой, живьем сколоченные из досок, не доходили до потолка. На полу шипел самовар, распространявший вокруг себя
огненную вычурную
звезду. Труба самовара, наполненная пылающими угольями, освещала раздутое лицо батрака Герасима.