Неточные совпадения
Отстоял службу, хожу вокруг
церкви. День ясный, по снегу солнце искрами рассыпалось, на деревьях синицы тенькают, иней с веток отряхая. Подошёл к ограде и гляжу
в глубокие дали земные; на горе стоит
монастырь, и пред ним размахнулась, раскинулась мать-земля, богато одетая
в голубое серебро снегов. Деревеньки пригорюнились; лес, рекою прорезанный; дороги лежат, как ленты потерянные, и надо всем — солнце сеет зимние косые лучи. Тишина, покой, красота…
Напротив Синь-озеро во льду лежит полумесяцем, — девять вёрст из конца
в конец да четыре ширина, — и заозёрье видать: три
церкви Кудеярова, золотую главу Николы
в Толоконцеве, а по эту сторону, у
монастыря, Кудеяровские выселки прикурнули, двадцать три двора.
— Пей! Я, — говорит, — тебя ещё тогда заметил, как ты
в церкви молился вслух. Не помогает
монастырь?
— Был попом недолго, да расстригли и
в Суздаль-монастыре шесть лет сидел! За что, спрашиваешь? Говорил я
в церкви народушке проповеди, он же, по простоте души, круто понял меня. Его за это пороть, меня — судить, тем дело и кончилось. О чём проповеди? Уж не помню. Было это давненько, восемнадцать лет тому назад — можно и забыть. Разными мыслями я жил, и все они не ко двору приходились.
Неточные совпадения
За окном тяжко двигался крестный ход: обыватели города, во главе с духовенством всех
церквей, шли за город,
в поле — провожать икону Богородицы
в далекий
монастырь, где она пребывала и откуда ее приносили ежегодно
в субботу на пасхальной неделе «гостить», по очереди, во всех
церквах города, а из
церквей, торопливо и не очень «благолепно», носили по всем домам каждого прихода, собирая с «жильцов» десятки тысяч священной дани
в пользу
монастыря.
Мне захотелось вдруг побывать
в древнем
монастыре, побродить
в сумраке
церквей, поглядеть на развалины, рядом с свежей зеленью, на нищету
в золотых лохмотьях, на лень испанца, на красоту испанки — чувства и картины, от которых я было стал уставать и отвыкать.
Мы рано поднялись на другой день,
в воскресенье, чтоб побывать
в церквах. Заехали
в три
церкви, между прочим
в манильский собор, старое здание, постройки XVI столетия. Он только величиной отличается от других приходских
церквей. Украшения
в нем так же безвкусны, живопись так же дурна, как и
в церкви предместья и
в монастырях. Орган плох, а
в других
церквах он заменяется виолончелью и флейтой.
Кроме Федора Павловича, остальные трое, кажется, никогда не видали никакого
монастыря, а Миусов так лет тридцать, может быть, и
в церкви не был.
Обучался он живописи
в Суздале, потом ходил некоторое время по оброку и работал по
монастырям; наконец матушка рассудила, что
в четырех-пяти
церквах, которые находились
в разных ее имениях, и своей работы достаточно.