Неточные совпадения
— Очень превосходно, Ларя! Ну, и завидую я господу богу — хорошо песни сложены ему! Человек-то, Ларя, а? Каков
есть человек, сколь он добр и богат
душой, а? Ему ли уж не трудно перед богом ходить! А он — вот как —
на! Ты мне, господи, — ничего, а я тебе — всю
душу!
Начал книги читать церковные — все, что
были; читаю — и наполняется сердце моё звоном красоты божественного слова; жадно
пьёт душа сладость его, и открылся в ней источник благодарных слёз. Бывало, приду в церковь раньше всех, встану
на колени перед образом Троицы и лью слёзы, легко и покорно, без дум и без молитвы: нечего
было просить мне у бога, бескорыстно поклонялся я ему.
В ночь
на молитве помянул я имя его — вспыхнула
душа моя гневом и, может
быть, в тот час сказал я первую человеческую молитву мою...
— Ага! — говорит. — Это ты просто придумал. Только хорошо ли для меня этак-то? Сообрази: я мои деньги, может
быть, большим грехом купил, может, я за них
душу чёрту продал. Пока я в грехах пачкался, — ты праведно жил, да и теперь того же хочешь, за счёт моих грехов? Легко праведному в рай попасть, коли грешник его
на своём хребте везёт, — только я не согласен конём тебе служить! Уж ты лучше сам погреши, тебе бог простит, — чай, ты вперёд у него заслужил!
Силою любви своей человек создаёт подобного себе, и потому думал я, что девушка понимает
душу мою, видит мысли мои и нужна мне, как я сам себе. Мать её стала ещё больше унылой, смотрит
на меня со слезами, молчит и вздыхает, а Титов прячет скверные руки свои и тоже молча ходит вокруг меня; вьётся, как ворон над собакой издыхающей, чтоб в минуту смерти вырвать ей глаза. С месяц времени прошло, а я всё
на том же месте стою, будто дошёл до крутого оврага и не знаю, где перейти. Тяжело
было.
Вдруг взметнётся дымом некая догадка или намёк, всё собою покроет, всё опустошит, и в
душе, как в поле зимой, пусто, холодно. Тогда я не смел дотронуться словами до этой мысли, но, хотя она и не вставала предо мной одетая в слова, — силу её чувствовал я и боялся, как малый ребёнок темноты. Вскочу
на ноги, затороплюсь домой, соберу снасти свои и пойду быстро да песни
пою, чтобы оттолкнуть себя в сторону от немощного страха своего.
— У нас, — говорит, — обитель простая, воистину братская, все равно
на бога работают, не как в других местах!
Есть, положим, баринок один, да он ни к чему не касается и не мешает никому. Здесь ты отдых и покой
душе найдёшь, здесь — обрящешь!
«Этот — не пропадёт!» — думаю, бывало, поглядывая
на него. И
душа заноет о сынишке моём: каков он, чем
будет на земле?
Верно он говорит: чужда мне
была книга в то время. Привыкший к церковному писанию, светскую мысль понимал я с великим трудом, — живое слово давало мне больше, чем печатное. Те же мысли, которые я понимал из книг, — ложились поверх
души и быстро исчезали, таяли в огне её. Не отвечали они
на главный мой вопрос: каким законам подчиняется бог, чего ради, создав по образу и подобию своему, унижает меня вопреки воле моей, коя
есть его же воля?
Словно некая белая птица, давно уже рождённая, дремала в сумраке
души моей, а я этого не знал и не чувствовал. Но вот нечаянно коснулся её, пробудилась она и тихо
поёт на утре — трепещут в сердце лёгкие крылья, и от горячей песни тает лёд моего неверия, превращаясь в благодарные слёзы. Хочется мне говорить какие-то слова, встать, идти и
петь песню да человека встретить бы и жадно обнять его!
— От радости, от предчувствия великих красот, кои
будут сотворены! Ибо — если даже в такой суетной и грязной жизни ничтожными силами единиц уже создана столь велия красота, — что же
будет содеяно
на земле, когда весь духовно освобождённый мир начнёт выражать горение своей великой
души в псалмах и в музыке?
— Я вам должна признаться, у меня тогда, еще с самой Швейцарии, укрепилась мысль, что у вас что-то
есть на душе ужасное, грязное и кровавое, и… и в то же время такое, что ставит вас в ужасно смешном виде. Берегитесь мне открывать, если правда: я вас засмею. Я буду хохотать над вами всю вашу жизнь… Ай, вы опять бледнеете? Не буду, не буду, я сейчас уйду, — вскочила она со стула с брезгливым и презрительным движением.
Неточные совпадения
Колода
есть дубовая // У моего двора, // Лежит давно: из младости // Колю
на ней дрова, // Так та не столь изранена, // Как господин служивенькой. // Взгляните: в чем
душа!
Глеб — он жаден
был — соблазняется: // Завещание сожигается! //
На десятки лет, до недавних дней // Восемь тысяч
душ закрепил злодей, // С родом, с племенем; что народу-то! // Что народу-то! с камнем в воду-то! // Все прощает Бог, а Иудин грех // Не прощается. // Ой мужик! мужик! ты грешнее всех, // И за то тебе вечно маяться!
— Филипп
на Благовещенье // Ушел, а
на Казанскую // Я сына родила. // Как писаный
был Демушка! // Краса взята у солнышка, // У снегу белизна, // У маку губы алые, // Бровь черная у соболя, // У соболя сибирского, // У сокола глаза! // Весь гнев с
души красавец мой // Согнал улыбкой ангельской, // Как солнышко весеннее // Сгоняет снег с полей… // Не стала я тревожиться, // Что ни велят — работаю, // Как ни бранят — молчу.
Остатком — медью — шевеля, // Подумал миг, зашел в кабак // И молча кинул
на верстак // Трудом добытые гроши // И,
выпив, крякнул от
души, // Перекрестил
на церковь грудь.
Стародум. И не дивлюся: он должен привести в трепет добродетельную
душу. Я еще той веры, что человек не может
быть и развращен столько, чтоб мог спокойно смотреть
на то, что видим.