Неточные совпадения
Казалось ему, что в небе извивается многокрылое, гибкое тело страшной, дымно-чёрной
птицы с огненным клювом. Наклонив красную, сверкающую голову к земле,
Птица жадно рвёт солому огненно-острыми зубами, грызёт дерево. Её дымное тело, играя, вьётся в чёрном небе, падает на
село, ползёт по крышам изб и снова пышно, легко вздымается кверху, не отрывая от земли пылающей красной головы, всё шире разевая яростный клюв.
Дверь в комнату хозяина была не притворена, голоса звучали ясно. Мелкий дождь тихо пел за окном слезливую песню. По крыше ползал ветер; как большая, бесприютная
птица, утомлённая непогодой, он вздыхал, мягко касаясь мокрыми крыльями стёкол окна. Мальчик
сел на постели, обнял колени руками и, вздрагивая, слушал...
Когда вся
птица садится на гнезда, они не пропадают, а только уменьшаются в числе, так что в продолжение всего лета их изредка встречаешь, из чего должно заключить что-нибудь одно: или самцы не сидят на гнездах и не разделяют с самкою попечения о детях, или чернышей всегда много остается холостых.
Неточные совпадения
Спустившись, наконец, из облачных вышин, // Царь-птица отдыхать
садится на овин.
— Пишу другой: мальчика заставили пасти гусей, а когда он полюбил
птиц, его сделали помощником конюха. Он полюбил лошадей, но его взяли во флот. Он море полюбил, но сломал себе ногу, и пришлось ему служить лесным сторожем. Хотел жениться — по любви — на хорошей девице, а женился из жалости на замученной вдове с двумя детьми. Полюбил и ее, она ему родила ребенка; он его понес крестить в
село и дорогой заморозил…
По праздникам из
села являлись стаи мальчишек, рассаживаясь по берегу реки, точно странные
птицы, они молча, сосредоточенно наблюдали беспечную жизнь дачников. Одного из них, быстроглазого, с головою в мелких колечках черных волос, звали Лаврушка, он был сирота и, по рассказам прислуги, замечателен тем, что пожирал птенцов
птиц живыми.
Это был человек лет тридцати двух-трех от роду, среднего роста, приятной наружности, с темно-серыми глазами, но с отсутствием всякой определенной идеи, всякой сосредоточенности в чертах лица. Мысль гуляла вольной
птицей по лицу, порхала в глазах,
садилась на полуотворенные губы, пряталась в складках лба, потом совсем пропадала, и тогда во всем лице теплился ровный свет беспечности. С лица беспечность переходила в позы всего тела, даже в складки шлафрока.
Погуляв по северной стороне островка, где есть две красивые, как два озера, бухты, обсаженные деревьями, мы воротились в
село. Охотники наши застрелили дорогой три или четыре
птицы. В
селе на берегу разостланы были циновки; на них сидели два старика, бывшие уже у нас, и пригласили
сесть и нас. Почти все жители
села сбежались смотреть на редких гостей.