Неточные совпадения
С той поры Евсей стал внимательно прислушиваться к разговорам и всё, что слышал, не медля, тихим голосом
передавал хозяину, глядя прямо в
лицо ему.
Он видел её только по вечерам
перед ужином и то не каждый день; её жизнь казалась ему таинственной, и вся она, молчаливая, с белым
лицом и остановившимися глазами, возбуждала у него неясные намеки на что-то особенное.
Утром Раиса, полуодетая, с измятым
лицом и тусклыми глазами, молча поила кофе. В её комнате кашлял и харкал Доримедонт, теперь его тупой голос стал звучать ещё более громко и властно, чем прежде. В обед и за ужином он звучно чавкал, облизывал губы, далеко высовывая большой, толстый язык, мычал, жадно рассматривая пищу
перед тем, как начать есть её. Его красные, прыщеватые щёки лоснились, серые глазки ползали по
лицу Евсея, точно два холодных жучка, и неприятно щекотали кожу.
Она прошлась по комнате, шагая лениво и неслышно, остановилась
перед зеркалом и долго, не мигая, смотрела на своё
лицо. Пощупала руками полную белую шею, — у неё вздрогнули плечи, руки грузно опустились, — и снова начала, покачивая бёдрами, ходить по комнате. Что-то запела, не открывая рта, — пение напоминало стон человека, у которого болят зубы.
В уборной
перед зеркалом он внимательно рассматривал своё серое
лицо, угловатое, с острым маленьким носом и тонкими губами, искал на верхней губе признака усов, смотрел в свои водянистые, неуверенные глаза.
Когда Евсей открыл дверь,
перед ним, покачиваясь на длинных ногах, вытянулся высокий человек с чёрными усами. Концы их опустились к подбородку и, должно быть, волосы были жёсткие, каждый торчал отдельно. Он снял шапку, обнажив лысый череп, бросил её на постель и крепко вытер ладонями
лицо.
Евсей редко ощущал чувство жалости к людям, но теперь оно почему-то вдруг явилось. Вспотевший от волнения, он быстро, мелкими шагами перебежал на другую сторону улицы, забежал вперёд, снова перешёл улицу и встретил человека грудь ко груди.
Перед ним мелькнуло тёмное, бородатое
лицо с густыми бровями, рассеянная улыбка синих глаз. Человек что-то напевал или говорил сам себе, — его губы шевелились.
Чёрный, железный червь, с рогом на голове и тремя огненными глазами, гремя металлом огромного тела, взвизгнул, быстро подполз к вокзалу, остановился и злобно зашипел, наполняя воздух густым белым дыханием. Потный, горячий запах ударил в
лицо Климкова,
перед глазами быстро замелькали чёрные суетливые фигурки людей.
— Позволь! — сказал Зимин, успокоительно проведя рукой
перед её
лицом.
Евсей чувствовал себя
перед Сашей маленькой собачкой на верёвке, смотрел на его прыщеватое, жёлтое
лицо и, ни о чём не думая, ждал, когда Саша выпустит его из облака противных запахов, — от них тошнило.
Климкову начинало казаться, что брат торопливо открывает
перед ним ряд маленьких дверей и за каждой из них всё более приятного шума и света. Он оглядывался вокруг, всасывая новые впечатления, и порою тревожно расширял глаза — ему казалось, что в толпе мелькнуло знакомое
лицо товарища по службе. Стояли
перед клеткой обезьян, Яков с доброй улыбкой в глазах говорил...
На другой день он долго не решался выйти из дома, лежал в постели, глядя в потолок;
перед ним плавало свинцовое
лицо Саши с тусклыми глазами и венцом красных прыщей на лбу. Это
лицо сегодня напоминало ему детство и зловещую луну, в тумане, над болотом.
«Вот как они!» — тупо думал Евсей, следя за красными узорами на камнях. В тёмно-красном дрожащем тумане
перед глазами Евсея явилось волосатое
лицо Мельникова, негромко и устало прогудел его голос...
Неточные совпадения
Уж налились колосики. // Стоят столбы точеные, // Головки золоченые, // Задумчиво и ласково // Шумят. Пора чудесная! // Нет веселей, наряднее, // Богаче нет поры! // «Ой, поле многохлебное! // Теперь и не подумаешь, // Как много люди Божии // Побились над тобой, // Покамест ты оделося // Тяжелым, ровным колосом // И стало
перед пахарем, // Как войско пред царем! // Не столько росы теплые, // Как пот с
лица крестьянского // Увлажили тебя!..»
Вышел вперед белокурый малый и стал
перед градоначальником. Губы его подергивались, словно хотели сложиться в улыбку, но
лицо было бледно, как полотно, и зубы тряслись.
И, сказав это, вывел Домашку к толпе. Увидели глуповцы разбитную стрельчиху и животами охнули. Стояла она
перед ними, та же немытая, нечесаная, как прежде была; стояла, и хмельная улыбка бродила по
лицу ее. И стала им эта Домашка так люба, так люба, что и сказать невозможно.
Вольнодумцы, конечно, могут (под личною, впрочем, за сие ответственностью) полагать, что пред
лицом законов естественных все равно, кованая ли кольчуга или кургузая кучерская поддевка облекают начальника, но в глазах людей опытных и серьезных материя сия всегда будет пользоваться особливым
перед всеми другими предпочтением.
Он не сумел приготовить свое
лицо к тому положению, в которое он становился
перед женой после открытия его вины.