Неточные совпадения
Беседы дяди Петра напоминали Евсею материны сказки; кузнец тоже, должно быть, видел в
огне горна и чертей, и бога, и всю страшную человеческую жизнь, оттого он и плакал постоянно. Евсей слушал его речи, легко запоминал их, они одевали его сердце в жуткий трепет ожидания, и в нём всё более крепла
надежда, что однажды он увидит что-то не похожее на жизнь в селе, на пьяных мужиков, злых баб, крикливых ребятишек, нечто ласковое и серьёзное, точно церковная служба.
Хазарский хан, в уме своем // Уже Людмилу обнимая, // Едва не пляшет над седлом; // В нем кровь играет молодая, //
Огня надежды полон взор: // То скачет он во весь опор, // То дразнит бегуна лихого, // Кружит, подъемлет на дыбы, // Иль дерзко мчит на холмы снова.
Неточные совпадения
Кокетка судит хладнокровно, // Татьяна любит не шутя // И предается безусловно // Любви, как милое дитя. // Не говорит она: отложим — // Любви мы цену тем умножим, // Вернее в сети заведем; // Сперва тщеславие кольнем //
Надеждой, там недоуменьем // Измучим сердце, а потом // Ревнивым оживим
огнем; // А то, скучая наслажденьем, // Невольник хитрый из оков // Всечасно вырваться готов.
Вода сбыла, и мостовая // Открылась, и Евгений мой // Спешит, душою замирая, // В
надежде, страхе и тоске // К едва смирившейся реке. // Но, торжеством победы полны, // Еще кипели злобно волны, // Как бы под ними тлел
огонь, // Еще их пена покрывала, // И тяжело Нева дышала, // Как с битвы прибежавший конь. // Евгений смотрит: видит лодку; // Он к ней бежит, как на находку; // Он перевозчика зовет — // И перевозчик беззаботный // Его за гривенник охотно // Чрез волны страшные везет.
Ночь была холодно-влажная, черная;
огни фонарей горели лениво и печально, как бы потеряв
надежду преодолеть густоту липкой тьмы. Климу было тягостно и ни о чем не думалось. Но вдруг снова мелькнула и оживила его мысль о том, что между Варавкой, Томилиным и Маргаритой чувствуется что-то сродное, все они поучают, предупреждают, пугают, и как будто за храбростью их слов скрывается боязнь. Пред чем, пред кем? Не пред ним ли, человеком, который одиноко и безбоязненно идет в ночной тьме?
В первые годы пребывания в Петербурге, в его ранние, молодые годы, покойные черты лица его оживлялись чаще, глаза подолгу сияли
огнем жизни, из них лились лучи света,
надежды, силы. Он волновался, как и все, надеялся, радовался пустякам и от пустяков же страдал.
Вере становилось тепло в груди, легче на сердце. Она внутренно вставала на ноги, будто пробуждалась от сна, чувствуя, что в нее льется волнами опять жизнь, что тихо, как друг, стучится мир в душу, что душу эту, как темный, запущенный храм, осветили
огнями и наполнили опять молитвами и
надеждами. Могила обращалась в цветник.