Неточные совпадения
Перед
лицом огня все люди стали
маленькими, чёрными.
Он остановил лошадь у открытых ворот большого дома, спрыгнул на землю и ушёл во двор. Дом был старый, весь покривился, под окнами выпучило брёвна, окна были
маленькие, тусклые. На большом, грязном дворе стояло много пролёток, четыре мужика, окружив белую лошадь, хлопали её ладонями и громко кричали. Один из них, круглый, лысый, с большой жёлтой бородой и розовым
лицом, увидав дядю Петра, широко размахнул руками и закричал...
Старик сидел на стуле, упираясь ладонями в колени. Он снял с головы шапочку и вытирал лысину платком. Очки его съехали на конец носа, он смотрел в
лицо Евсея через них. Теперь у него две пары глаз; настоящие —
маленькие, неподвижные, тёмно-серого цвета, с красными веками.
Часто, проводив студента, купившего книгу, он ухмылялся вслед ему, а однажды погрозил пальцем в спину уходившего человека,
маленького, красивого, с чёрненькими усиками на бледном
лице.
Маленький, пыльный старик метался по лавке, точно крыса в западне. Он подбегал к двери, высовывал голову на улицу, вытягивал шею, снова возвращался в лавку, ощупывал себя растерявшимися, бессильными руками и бормотал и шипел, встряхивая головой так, что очки его прыгали по
лицу...
Евсей молча кивнул головой, соглашаясь со словами Раисы. Она вздохнула, посмотрела из окна на улицу, и, когда снова обернулась к Евсею,
лицо её удивило его — оно было красное, глаза стали
меньше, темнее. Женщина сказала ленивым и глухим голосом...
Раиса медленно отодвинулась в сторону, Евсей видел
маленькое, сухое тело хозяина, его живот вздувался и опадал, ноги дёргались, на сером
лице судорожно кривились губы, он открывал и закрывал их, жадно хватая воздух, и облизывал тонким языком, обнажая чёрную яму рта. Лоб и щёки, влажные от пота, блестели,
маленькие глаза теперь казались большими, глубокими и неотрывно следили за Раисой.
Евсей видел, что иногда Дудка вынимает из кармана своего длинного, серого пиджака
маленькую чёрную книжечку, подносит её близко к
лицу и что-то тихо ворчит, шевеля усами.
В уборной перед зеркалом он внимательно рассматривал своё серое
лицо, угловатое, с острым
маленьким носом и тонкими губами, искал на верхней губе признака усов, смотрел в свои водянистые, неуверенные глаза.
У него был огромный рот, дряблое
лицо, тяжёлые глаза, точно два
маленькие камня, и длинные руки.
Тонкий, он двигался свободно, не торопясь, а в голосе у него звучало что-то важное, не сливавшееся с его светлой бородкой и острым черепом.
Лицо у него было
маленькое, худое, скромное, глаза большие, карие.
Евсей чувствовал себя перед Сашей
маленькой собачкой на верёвке, смотрел на его прыщеватое, жёлтое
лицо и, ни о чём не думая, ждал, когда Саша выпустит его из облака противных запахов, — от них тошнило.
Климкову начинало казаться, что брат торопливо открывает перед ним ряд
маленьких дверей и за каждой из них всё более приятного шума и света. Он оглядывался вокруг, всасывая новые впечатления, и порою тревожно расширял глаза — ему казалось, что в толпе мелькнуло знакомое
лицо товарища по службе. Стояли перед клеткой обезьян, Яков с доброй улыбкой в глазах говорил...
Ему показалось, что стул опускается под ним и тошнота сейчас хлынет в горло. Он откашлялся, осмотрел комнату, бедную,
маленькую. В окно смотрела луна, круглая, точно
лицо Якова, огонь лампы казался досадно лишним.
Он снова остановился против освещённого окна и молча посмотрел на него. На чёрном кривом
лице дома окно, точно большой глаз, бросало во тьму спокойный луч света, свет был подобен
маленькому острову среди тёмной тяжёлой воды.
Климков согнулся, пролезая в
маленькую дверь, и пошёл по тёмному коридору под сводом здания на огонь, слабо мерцавший где-то в глубине двора. Оттуда навстречу подползал шорох ног по камням, негромкие голоса и знакомый, гнусавый, противный звук… Климков остановился, послушал, тихо повернулся и пошёл назад к воротам, приподняв плечи, желая скрыть
лицо воротником пальто. Он уже подошёл к двери, хотел постучать в неё, но она отворилась сама, из неё вынырнул человек, споткнулся, задел Евсея рукой и выругался...
Евсей, с радостью слушая эти слова, незаметно разглядывал молодое
лицо, сухое и чистое, с хрящеватым носом,
маленькими усами и клочком светлых волос на упрямом подбородке. Человек сидел, упираясь спиной в угол вагона, закинув ногу на ногу, он смотрел на публику умным взглядом голубых глаз и, говорил, как имеющий власть над словами и мыслями, как верующий в их силу.
Евсей искал на
лице Зарубина шрам от удара бутылкой, но не находил его. Теперь над правым глазом шпиона была
маленькая красная дырка, Климков не мог оторвать от неё взгляда, она как бы всасывала в себя его внимание, возбуждая острую жалость к Якову.
Потом Евсей увидел сердитое
лицо Зарубина. Оно только посинело немного, но не изменилось. Ранку на месте шрама обмыли, теперь она стала чёрной.
Маленькое, ловкое тело его было наго и чисто, он лежал кверху
лицом, вытянутый, как струна, и, сложив на груди смуглые руки, как будто спрашивал, сердитый...
Неточные совпадения
Вышел вперед белокурый
малый и стал перед градоначальником. Губы его подергивались, словно хотели сложиться в улыбку, но
лицо было бледно, как полотно, и зубы тряслись.
Необходимо, дабы градоначальник имел наружность благовидную. Чтоб был не тучен и не скареден, рост имел не огромный, но и не слишком
малый, сохранял пропорциональность во всех частях тела и
лицом обладал чистым, не обезображенным ни бородавками, ни (от чего боже сохрани!) злокачественными сыпями. Глаза у него должны быть серые, способные по обстоятельствам выражать и милосердие и суровость. Нос надлежащий. Сверх того, он должен иметь мундир.
— Мы знакомы, — сказала она, кладя свою
маленькую руку в огромную руку конфузившегося (что так странно было при его громадном росте и грубом
лице) Яшвина.
В соседней бильярдной слышались удары шаров, говор и смех. Из входной двери появились два офицера: один молоденький, с слабым, тонким
лицом, недавно поступивший из Пажеского корпуса в их полк; другой пухлый, старый офицер с браслетом на руке и заплывшими
маленькими глазами.
Дворяне и в большой и в
малой зале группировались лагерями, и, по враждебности и недоверчивости взглядов, по замолкавшему при приближении чуждых
лиц говору, по тому, что некоторые, шепчась, уходили даже в дальний коридор, было видно, что каждая сторона имела тайны от другой.