Кроткий весенний день таял в бледном небе, тихо качался прошлогодний жухлый бурьян, с поля гнали стадо, сонно и сыто мычали коровы. Недавно оттаявшая земля
дышала сыростью, обещая густые травы и много цветов. Бил бондарь, скучно звонили к вечерней великопостной службе в маленький, неубедительный, но крикливый колокол. В монастырском саду копали гряды, был слышен молодой смех и говор огородниц; трещали воробьи, пел жаворонок, а от холмов за городом поднимался лёгкий голубой парок.
Он заснул так крепко, что ему показалось, будто он только на миг закрыл глаза и тотчас же открыл их. Но когда открыл их, то повсюду уже был разлит тонкий, неверный полусвет, в котором кусты и деревья выделялись серыми, холодными пятнами. Ветер усилился. По-прежнему нагибались верхушки лозняка и раскачивались старые ветлы, но в этом уже не было ничего тревожного и страшного. Над рекой поднялся туман. Разорванными косыми клочьями, наклоненными в одну и ту же сторону, он быстро несся по воде,
дыша сыростью.
Неточные совпадения
Вы в тени, вы
дышите пахучей
сыростью; вам хорошо, а против вас кусты раскаляются и словно желтеют на солнце.
Темнота и
сырость всё тяжелее давили Илью, ему трудно было
дышать, а внутри клокотал страх, жалость к деду, злое чувство к дяде. Он завозился на полу, сел и застонал.
Он взглянул на нее и ничего не ответил. Потом с неба посыпалась изморось, — маленькие, едва видные капельки
сырости заволакивали огни фонарей и окна магазинов сероватой пылью. От этой пыли стало тяжело
дышать…
Осень в этом году была поздняя. Листья совсем обвалились, а земля все еще
дышала теплой
сыростью. Последние, самые упорные дачники давно разъехались, оставив за собой все еще довольно теплые дни. Парк опустел, поредел и посветлел. Вся его листва лежала теперь красноватым ковром на земле, а между стволами носился сизоватый пар, пресыщенный пряным запахом прелых листьев и земли. С ветвей капли росы падали на землю, как слезы.
Осень была, в общем, погожая, а им казалось, что царит непрестанный холод и ненастье: при дожде, без огня, прели в
сырости, утомлялись мокротою,
дышали паром; не было дождя — от страха не разводили огня и осеннюю долгую ночь дрожали в ознобе.