Неточные совпадения
Небольшого роста, прямой, как воин, и поджарый, точно грач, он благословлял собравшихся, безмолвно простирая к ним длинные кисти белых
рук с тонкими пальчиками, а пышноволосый, голубоглазый келейник ставил в это время сзади него низенькое, обитое кожей кресло:
старец, не оглядываясь, опускался в него и, осторожно потрогав пальцами реденькую, точно из серебра кованую бородку, в которой ещё сохранилось несколько чёрных волос, — поднимал голову и тёмные густые брови.
Положив красивые
руки на колени,
старец сидел прямо и неподвижно, а сзади него и по бокам стояли цветы в горшках: пёстрая герань, пышные шары гортензии, розы и ещё много ярких цветов и сочной зелени; тёмный, он казался иконой в богатом киоте, цветы горели вокруг него, как самоцветные камни, а русокудрый и румяный келейник, напоминая ангела, усиливал впечатление святости.
Когда люди, ворча и подвывая, налезали на крыльцо, касаясь трясущимися
руками рясы
старца и ног его, вытягивая губы, чмокая и бормоча, он болезненно морщился, подбирал ноги под кресло, а келейник, хмурясь, махал на них
рукою, — люди откатывались прочь, отталкивая друг друга, и, в жажде скорее слышать миротворные слова, сердились друг на друга, ворчали.
Один против многих,
старец смотрел на людей с высоты, а они бились у ног его, точно рыбы, вытащенные сетью на сухой песок, открывали рты, взмахивали
руками; жалобы их звучали угрюмо, подавленно и робко, крикливо, многословно.
Но однажды, поднявшись к
старцу Иоанну и оглянув толпу, он заметил в ней одинокий, тёмный глаз окуровского жителя Тиунова: прислонясь к стволу сосны, заложив
руки за спину, кривой, склонив голову набок, не отрываясь смотрел в лицо
старца и шевелил тёмными губами. Кожемякин быстро отвернулся, но кривой заметил его и дружелюбно кивнул.
Келейник, двигая бровями, делал
рукою запретительные знаки, а
старец, прищурясь, посмотрел в лицо Тиунова и внушительно сказал...
Уже орлы наши парили под небесами Востока; уже крылатая молва несла в страны Великого Могола имя Российской Монархини; уже воинство наше, то подымаясь к облакам на хребте гор туманных, то опускаясь в глубокие долины, дошло до славных врат Каспийских; уже стена Кавказская, памятник величия древних Монархов Персии, расступилась перед оным; уже смелый вождь его приял сребряные ключи Дербента из
рук старца, который в юности своей вручал их Петру Великому, и сей град, основанный, по восточному преданию, Александром Македонским, осенился знаменами Екатерины… когда всемогущая Судьба пресекла дни Монархини и течение побед Ее.
Неточные совпадения
— Скушно говорит
старец, — не стесняясь, произнес толстый человек и обратился к Диомидову, который стоял, воткнув
руки в стол, покачиваясь, пережидая шум: — Я тебя, почтенный, во Пскове слушал, в третьем году, ну, тогда ты — ядовито говорил!
С летами волнения и раскаяние являлись реже, и он тихо и постепенно укладывался в простой и широкий гроб остального своего существования, сделанный собственными
руками, как
старцы пустынные, которые, отворотясь от жизни, копают себе могилу.
И, вся полна негодованьем, // К ней мать идет и, с содроганьем // Схватив ей
руку, говорит: // «Бесстыдный!
старец нечестивый! // Возможно ль?.. нет, пока мы живы, // Нет! он греха не совершит. // Он, должный быть отцом и другом // Невинной крестницы своей… // Безумец! на закате дней // Он вздумал быть ее супругом». // Мария вздрогнула. Лицо // Покрыла бледность гробовая, // И, охладев, как неживая, // Упала дева на крыльцо.
Краюха падает в мешок, окошко захлопывается. Нищий, крестясь, идет к следующей избе: тот же стук, те же слова и такая же краюха падает в суму. И сколько бы ни прошло
старцев, богомольцев, убогих, калек, перед каждым отодвигается крошечное окно, каждый услышит: «Прими, Христа ради», загорелая
рука не устает высовываться, краюха хлеба неизбежно падает в каждую подставленную суму.
Старец поднял
руку и хотел было с места перекрестить Ивана Федоровича.