Неточные совпадения
У ворот
на лавочке сидел дворник в красной кумачной рубахе, синих штанах и босой. Как всегда, он сидел неподвижно, его широкая спина и затылок точно примёрзли к забору, руки он сунул за пояс, рябое скучное лицо
застыло, дышал он медленно и глубоко, точно вино пил. Полузакрытые
глаза его казались пьяными, и смотрели они неотрывно.
В его памяти навсегда осталось белое лицо Марфы, с приподнятыми бровями, как будто она, задумчиво и сонно прикрыв
глаза, догадывалась о чём-то. Лежала она
на полу, одна рука отброшена прочь, и ладонь открыта, а другая, сжатая в пухлый кулачок,
застыла у подбородка. Мясник ударил её в печень, и, должно быть, она стояла в это время: кровь брызнула из раны, облила белую скатерть
на столе сплошной тёмной полосой, дальше она лежала широкими красными кружками, а за столом,
на полу, дождевыми каплями.
Неточные совпадения
Глаза его, в которых
застыл тупой испуг, его низкий лоб, густые волосы, обмазавшие череп его, как смола, тяжелая челюсть, крепко сжатые губы — все это крепко въелось в память Самгина, и
на следующих процессах он уже в каждом подсудимом замечал нечто сходное с отцеубийцей.
Ногайцев старался утешать, а приват-доцент Пыльников усиливал тревогу. Он служил
на фронте цензором солдатской корреспонденции, приехал для операции аппендикса, с месяц лежал в больнице, сильно похудел, оброс благочестивой светлой бородкой, мягкое лицо его подсохло, отвердело,
глаза открылись шире, и в них
застыло нечто постное, унылое. Когда он молчал, он сжимал челюсти, и борода его около ушей непрерывно, неприятно шевелилась, но молчал он мало, предпочитая говорить.
Она откинулась
на спинку стула, прикрыв
глаза. Груди ее неприлично торчали, шевеля ткань кофты и точно стремясь обнажиться.
На незначительном лице
застыло напряжение, как у человека, который внимательно прислушивается.
Он загляделся
на жену, и тайное умиление медленным лучом прошло у него по лицу и
застыло в задумчивых
глазах. Даже румянец пробился
на щеках.
И развязка не заставила себя ждать. В темную ночь, когда
на дворе бушевала вьюга, а в девичьей все улеглось по местам, Матренка в одной рубашке, босиком, вышла
на крыльцо и села. Снег хлестал ей в лицо, стужа пронизывала все тело. Но она не шевелилась и бесстрашно глядела в
глаза развязке, которую сама придумала. Смерть приходила не вдруг, и процесс ее не был мучителен. Скорее это был сон, который до тех пор убаюкивал виноватую, пока сердце ее не
застыло.