«Будь-ка я знающ, как они, я бы им на всё ответил!» — вдруг вспыхнула у Кожемякина
острая мысль и, точно туча, рассеялась в груди; быстро, как стрижи, замелькали воспоминания о недавних днях, возбуждая подавленную обиду на людей.
Неточные совпадения
В голове Кожемякина бестолково, как мошки в луче солнца, кружились мелкие серые
мысли, в небе неустанно и деловито двигались на юг странные фигуры облаков, напоминая то копну сена, охваченную синим дымом, или серебристую кучу пеньки, то огромную бородатую голову без глаз с открытым ртом и
острыми ушами, стаю серых собак, вырванное с корнем дерево или изорванную шубу с длинными рукавами — один из них опустился к земле, а другой, вытянувшись по ветру, дымит голубым дымом, как печная труба в морозный день.
Она казалась ему то легкомысленной и доброй, то — хитрой, прикрывающей за своим весельем какие-то тёмные
мысли: иногда её круглые глаза, останавливаясь на картах, разгорались жадно, и лицо бледнело, вытягиваясь, иногда же она метала в сторону Марфы сухой,
острый луч, и ноздри её красивого носа, раздуваясь, трепетали.
Кожемякина охватило незнакомое, никогда не испытанное,
острое ощущение притока неведомой силы, вдруг одарившей его
мысли ясностью и простотой. Никогда раньше он не чувствовал так определённо своё отчуждение, одиночество среди людей, и это толкнуло его к ним неодолимым порывом, он отклонился на спинку стула, уставил глаза в большое лицо Смагина и заговорил как мог внушительно и спокойно...
«Тетка детей скорбела; я (Исмайлов) раздражался; та делала нашему супостату выговоры и замечания и раз сказала даже, чтобы он перестал посещать нас, а я вооружился против него всею силою науки и здравого смысла. Часто я низлагал его своим или его же собственным орудием, и дети более слушали нас, чем его, но
острые мысли не могли не западать в юные их души».
Неточные совпадения
Раньше бывало так, что, высказав свои
мысли вслух, пропустив их пред собою, как на параде, он видел, какие из них возбуждают наиболее
острое внимание, какие проходят неясными, незаметно, и это позволяло ему отсевать зерно от плевел.
Говорила она — не глядя на Клима, тихо и как бы проверяя свои
мысли. Выпрямилась, закинув руки за голову;
острые груди ее высоко подняли легкую ткань блузы. Клим выжидающе молчал.
Клим Самгин не впервые представил, как в него извне механически вторгается множество
острых, равноценных
мыслей.
Самгин прежде всего ощутил многократно испытанное недовольство собою: было очень неприятно признать, что Дронов стал интереснее,
острее, приобрел уменье сгущать
мысли.
Он снова наткнулся на
острый вопрос: как явилась
мысль о связи Марины с департаментом полиции?