Неточные совпадения
Третьего дня Петухова горка, почитай, сплошь выгорела, девятнадцать домов слизал огонь. Прошёл слух, будто сапожник Сетунов, который дразнил меня, бывало,
по злобе на соседей поджёг, однако
не верю этому. Утром вчера пымали его на своём пепелище, когда он вьюшки печные вырывал, свели в пожарную, а в ночь — умер».
И бегу, этта, я за ним, а сам кричу благим матом; а как с лестницы в подворотню выходить — набежал я с размаху на дворника и на господ, а сколько было с ним господ, не упомню, а дворник за то меня обругал, а другой дворник тоже обругал, и дворникова баба вышла, тоже нас обругала, и господин один в подворотню входил, с дамою, и тоже нас обругал, потому мы с Митькой поперек места легли: я Митьку за волосы схватил и повалил и стал тузить, а Митька тоже, из-под меня, за волосы меня ухватил и стал тузить, а делали мы то
не по злобе, а по всей то есь любови, играючи.
Возопила мать со птенцами, выгнал сирот из дому, и
не по злобе токмо, а и сам не знает иной раз человек, по какому побуждению стоит на своем.
С ним как с отцом именно случилось то, что должно было случиться, то есть он вовсе и совершенно бросил своего ребенка, прижитого с Аделаидой Ивановной,
не по злобе к нему или не из каких-нибудь оскорбленно-супружеских чувств, а просто потому, что забыл о нем совершенно.
Неточные совпадения
Лютов произнес речь легко, без пауз;
по словам она должна бы звучать иронически или зло, но иронии и
злобы Клим
не уловил в ней. Это удивило его. Но еще более удивительно было то, что говорил человек совершенно трезвый. Присматриваясь к нему, Клим подумал:
Нет, Безбедов
не мешал, он почему-то приуныл, стал молчаливее, реже попадал на глаза и
не так часто гонял голубей. Блинов снова загнал две пары его птиц, а недавно, темной ночью, кто-то забрался из сада на крышу с целью выкрасть голубей и сломал замок голубятни. Это привело Безбедова в состояние мрачной ярости; утром он бегал
по двору в ночном белье, несмотря на холод, неистово ругал дворника, прогнал горничную, а затем пришел к Самгину пить кофе и, желтый от
злобы, заявил:
Время от святок до масленицы, а затем и покаянные дни великого поста для Привалова промелькнули как длинный сон, от которого он
не мог проснуться. Волею-неволею он втянулся в жизнь уездного города, в его интересы и
злобы дня. Иногда его начинала сосать тихая, безотчетная тоска, и он хандрил
по нескольку дней сряду.
Даже
злобы к этому целому Привалов
не находил в себе: оно являлось только колоссальным фактом, который был прав сам
по себе, в силу своего существования.
— Митя! — завопила она, — погубила тебя твоя змея! Вон она вам себя показала! — прокричала она, сотрясаясь от
злобы, суду.
По мановению председателя ее схватили и стали выводить из залы. Она
не давалась, билась и рвалась назад к Мите. Митя завопил и тоже рванулся к ней. Им овладели.