Неточные совпадения
Вдоль улицы, налитой солнцем, сверкали стёкла открытых окон, яркие пятна расписных ставен; кое-где на
деревьях в палисадниках люди вывесили клетки с птицами; звонко пели щеглята, неумолчно трещали весёлые чижи; на окне у Базуновых задумчиво свистела зарянка — любимая птица Матвея: ему нравилось её скромное оперение, красная грудка и тонкие ножки, он
любил слушать её простую грустную песенку, птица эта заставляла его вспоминать о матери.
Они
любили вырывать с корнями молодые
деревья, омывать скамьи у ворот, разбивать скворешни меткими ударами камней, бросать в дома обывателей через окна тухлые яйца.
Дети, как и взрослые, производили впечатление людей, которые поселились в этом месте временно, — они ничего не
любят тут, им ничего не жалко. Город был застроен тесно, но было много пустырей; почти везде на дворах густо росли сорные травы, ветер заносил в огороды их семена, гряды овощей приходилось полоть по два, по три раза; все плодовые
деревья в садах были покрыты лишаями, росли коряво, медленно и давали плохой урожай.
Вот он сидит в жарко натопленной комнате отца Виталия, перед ним огромный мужчина в парусиновом подряснике, с засученными по локоть рукавами, с долотом в руке, на полу стружки, обрубки
дерева; отец Виталий
любит ульи долбить — выдолбит за год штук десять и дарит их всем, кому надобно.
Неточные совпадения
— Ну, расспросите у него, вы увидите, что… [В рукописи четыре слова не разобрано.] Это всезнай, такой всезнай, какого вы нигде не найдете. Он мало того что знает, какую почву что
любит, знает, какое соседство для кого нужно, поблизости какого леса нужно сеять какой хлеб. У нас у всех земля трескается от засух, а у него нет. Он рассчитает, насколько нужно влажности, столько и
дерева разведет; у него все играет две-три роли: лес лесом, а полю удобренье от листьев да от тени. И это во всем так.
Хотя он и должен был вначале протираться в грязном обществе, но в душе всегда сохранял чистоту,
любил, чтобы в канцеляриях были столы из лакированного
дерева и все бы было благородно.
«Это под окном, должно быть, какой-нибудь сад, — подумал он, — шумят
деревья; как я не
люблю шум
деревьев ночью, в бурю и в темноту, скверное ощущение!» И он вспомнил, как, проходя давеча мимо Петровского парка, с отвращением даже подумал о нем.
— На сем месте я
люблю философствовать, глядя на захождение солнца: оно приличествует пустыннику. А там, подальше, я посадил несколько
деревьев, любимых Горацием. [Гораций Флакк Квинт (65–8 гг. до н. э.) — знаменитый римский поэт. В своих одах и посланиях воспевал наслаждения жизнью на лоне природы.]
Бог знает, удовольствовался ли бы поэт или мечтатель природой мирного уголка. Эти господа, как известно,
любят засматриваться на луну да слушать щелканье соловьев.
Любят они луну-кокетку, которая бы наряжалась в палевые облака да сквозила таинственно через ветви
дерев или сыпала снопы серебряных лучей в глаза своим поклонникам.