К вечеру мысль о женитьбе совершенно пленила его, он рисовал себе одну за другой
картины будущей жизни и всё с большей радостью думал, что вот, наконец, нашёл себе давно желанное место в жизни — прочное и спокойное.
Галактион даже закрыл глаза, рисуя себе заманчивую
картину будущего пароходства. Михей Зотыч понял, куда гнул любимый сын, и нахмурился. Не о пустяках надо было сейчас думать, а у него вон что на уме: пароходы… Тоже придумает.
О господине Ставрогине вся главная речь впереди; но теперь отмечу, ради курьеза, что из всех впечатлений его, за всё время, проведенное им в нашем городе, всего резче отпечаталась в его памяти невзрачная и чуть не подленькая фигурка губернского чиновничишка, ревнивца и семейного грубого деспота, скряги и процентщика, запиравшего остатки от обеда и огарки на ключ, и в то же время яростного сектатора бог знает какой будущей «социальной гармонии», упивавшегося по ночам восторгами пред фантастическими
картинами будущей фаланстеры, в ближайшее осуществление которой в России и в нашей губернии он верил как в свое собственное существование.
Юрий, чтоб оторвать свою мысль от грозных
картин будущего, обратил ее на прошедшее — так врачи в отчаянных случаях употребляют отчаянные средства — но всегда ли они удаются?
Неточные совпадения
Он читал книгу, думал о том, что читал, останавливаясь, чтобы слушать Агафью Михайловну, которая без устали болтала; и вместе с тем разные
картины хозяйства и
будущей семейной жизни без связи представлялись его воображению.
Увидав ее, он очутился пред одною из
картин своего воображаемого в
будущем семейного быта.
Вернувшись в свой вагон, он не переставая перебирал все положения, в которых ее видел, все ея слова, и в его воображении, заставляя замирать сердце, носились,
картины возможного
будущего.
Он так целиком и хотел внести эту картину-сцену в свой проект и ею закончить роман, набросав на свои отношения с Верой таинственный полупокров: он уезжает непонятый, не оцененный ею, с презрением к любви и ко всему тому, что нагромоздили на это простое и несложное дело люди, а она останется с жалом — не любви, а предчувствия ее в
будущем, и с сожалением об утрате, с туманными тревогами сердца, со слезами, и потом вечной, тихой тоской до замужества — с советником палаты!
Но такие «Записки», как ваши, могли бы, кажется мне, послужить материалом для
будущего художественного произведения, для
будущей картины — беспорядочной, но уже прошедшей эпохи.