— Хотя сказано: паси овцы моя, о свиниях же — ни слова, кроме того, что в них Христос бог наш бесприютных чертей загонял! Очень это скорбно всё, сын мой! Прихожанин ты примерный, а вот поспособствовать тебе в
деле твоём я и не могу. Одно разве — пришли ты мне татарина своего, побеседую с ним, утешу, может, как, — пришли, да! Ты знаешь дело моё и свинское на меня хрюкание это. И ты, по человечеству, извинишь мне бессилие моё. Оле нам, человекоподобным! Ну — путей добрых желаю сердечно! Секлетеюшка — проводи!
Неточные совпадения
— Мать
твоя — она, брат, умница была! Тихая умница. И всё понимала, так жалела всех, что и верно — некуда ей было
девать себя, кроме как в монастырь запереться. Ну, и заперлась…
— Вот, Савелий Иванов, решили мы, околоток здешний, оказать тебе честьдоверие — выбрать по надзору за кладкой собора нашего. Хотя ты в обиходе
твоём и дикой человек, но как в
делах торговых не знатно худого за тобой — за то мы тебя и чествуем…
— Вот отец
твой тоже, бывало, возьмёт мочку в руку, глаз прищурит, взвесит — готово! Это — человек,
дела своего достойный, отец-то!
— Ну, лежит он, — барабанил Пушкарь, — а она
день и мочь около него. Парень хоть и прихворнул, а здоровье у него отцово. Да и повадки, видно, тоже
твои. Сказано: хозяйский сын, не поспоришь с ним…
— Ты не бойся! — глумится он. — Я не до смерти тебя, я те нос на ухо посажу, только и всего
дела! Ты води руками, будто тесто месишь али мух ловишь, а я подожду, пока не озяб. Экой у тебя кулак-от! С полпуда, чай, весу? Каково-то будет жене
твоей!
—
Твоё дело? — крикнул он. — Что вы все учите меня?
— Ежели ты затеяла всё это со мной из любопытства, чтобы про такие
дела выспрашивать, так любопытство
твоё скверное и распутное…
— Ну, ну, ладно!
Твоё дело. И пусть на могиле
твоей не полынь растет, а — малина!
— Про Никона ты молчи;
дело это — не
твоё, и чего оно мне стоит — ты не знаешь! Вы все бабу снизу понимаете, милые, а не от груди, которой она вас, окаянных, кормит. А что для бабы муж али любовник — иной раз — за ребёнка идёт, это вашему брату никогда невдомёк!
— Это я шучу! Не про тебя говорю, не бойся! Я ведь речи-хлопоты
твои помню,
дела знаю, мне всё известно, я над
твоей слезой не посмеюсь, нет, нет! Будь покоен, я шучу!
— Входить во все подробности твоих чувств я не имею права и вообще считаю это бесполезным и даже вредным, — начал Алексей Александрович. — Копаясь в своей душе, мы часто выкапываем такое, что там лежало бы незаметно. Твои чувства — это
дело твоей совести; но я обязан пред тобою, пред собой и пред Богом указать тебе твои обязанности. Жизнь наша связана, и связана не людьми, а Богом. Разорвать эту связь может только преступление, и преступление этого рода влечет за собой тяжелую кару.
— Спасибо, Аркаша, — глухо заговорил Николай Петрович, и пальцы его опять заходили по бровям и по лбу. — Твои предположения действительно справедливы. Конечно, если б эта девушка не стоила… Это не легкомысленная прихоть. Мне нелегко говорить с тобой об этом; но ты понимаешь, что ей трудно было прийти сюда при тебе, особенно в первый
день твоего приезда.
— Ну, так и быть, благодари меня, — сказал он, снимая шляпу и садясь, — и вели к обеду подать шампанское:
дело твое сделано.
— А спроси его, — сказал Райский, — зачем он тут стоит и кого так пристально высматривает и выжидает? Генерала! А нас с тобой не видит, так что любой прохожий может вытащить у нас платок из кармана. Ужели ты считал
делом твои бумаги? Не будем распространяться об этом, а скажу тебе, что я, право, больше делаю, когда мажу свои картины, бренчу на рояле и даже когда поклоняюсь красоте…
— Здравствуйте все. Соня, я непременно хотел принести тебе сегодня этот букет, в
день твоего рождения, а потому и не явился на погребение, чтоб не прийти к мертвому с букетом; да ты и сама меня не ждала к погребению, я знаю. Старик, верно, не посердится на эти цветы, потому что сам же завещал нам радость, не правда ли? Я думаю, он здесь где-нибудь в комнате.
Неточные совпадения
Городничий. Ах, боже мой, вы всё с своими глупыми расспросами! не дадите ни слова поговорить о
деле. Ну что, друг, как
твой барин?.. строг? любит этак распекать или нет?
— дворянин учится наукам: его хоть и секут в школе, да за
дело, чтоб он знал полезное. А ты что? — начинаешь плутнями, тебя хозяин бьет за то, что не умеешь обманывать. Еще мальчишка, «Отче наша» не знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрет тебе брюхо да набьешь себе карман, так и заважничал! Фу-ты, какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь в
день, так оттого и важничаешь? Да я плевать на
твою голову и на
твою важность!
В канаве бабы ссорятся, // Одна кричит: «Домой идти // Тошнее, чем на каторгу!» // Другая: — Врешь, в моем дому // Похуже
твоего! // Мне старший зять ребро сломал, // Середний зять клубок украл, // Клубок плевок, да
дело в том — // Полтинник был замотан в нем, // А младший зять все нож берет, // Того гляди убьет, убьет!..
Ой ласточка! ой глупая! // Не вей гнезда под берегом, // Под берегом крутым! // Что
день — то прибавляется // Вода в реке: зальет она // Детенышей
твоих. // Ой бедная молодушка! // Сноха в дому последняя, // Последняя раба! // Стерпи грозу великую, // Прими побои лишние, // А с глазу неразумного // Младенца не спускай!..
И ношу
твою облегчила судьба, // Сопутница
дней славянина! // Еще ты в семействе раба, // Но мать уже вольного сына!..