Неточные совпадения
— Так вот
как она строго жизнь наша стоит! — говорил отец, почёсывая грудь. — И
надо бы попроще
как, подружнее жить, а у нас
все напрягаются, чтобы чужими грехами свои перед богом оправдать али скрыть, да и выискивают грехи эти, ровно вшей в одежде у соседа, нехорошо! И никто никого не жалеет, зверьё-зверьём!
Так что, осуждая и казня человека-то, всё-таки
надо бы не забывать, что,
как доказано, в делах своих он не волен, а
как ему назначено судьбою, так и живёт, и что надобно объяснить ему ошибку жизни в её корне, а также
всю невыгоду такой жизни, и доказывать бы это внушительно, с любовью, знаете, без обид, по чувству братства, — это будет к общей пользе
всех.
— Иди, иди, чего там! —
как мог сердито заговорил он, стоя спиной к татарину. Надоело
всё это! Лентяев не
надо. Сегодня бы и уходил, сейчас вот, довольно баловства, да! Иди!
— Я, сударь мой, проповедников этих не один десяток слышал, во
всех концах землишки нашей! — продолжал он, повысив голос и кривя губы. — Я прямо скажу: народу, который весьма подкис в безнадёжности своей, проповеди эти прямой вред, они ему —
как вино и даже много вредней! Людей
надо учить сопротивлению, а не терпению без всякого смысла, надобно внушать им любовь к делу, к деянию!
— Фока сказал,
как ты бил Максима, он — такой,
всё говорит, ему
надо рассчитать…
—
Как сказать? Конечно,
надо бы думать обо
всем…
Он внушал этим людям, что
надо жить внимательнее и доверчивее друг ко другу, — меньше будет скуки, сократится пьянство; говорил, что
надо устроить общественное собрание, чтобы
все сходились и думали,
как изменить, чем украсить жизнь, — его слушали внимательно и похваливали за добрые намерения.
«Умру — расхватают
всё зря! Духовную
надо мне составить на город — кому кроме? А составив духовную, подумаю и об этом. Ловок он, добьётся своего!
Надо с ним осторожно, не то — ограбит. Хотя —
всё едино, кто ограбит. А этот, пожалуй,
всё сделает,
как сказывал…»
— Это и лучше, без забот тебе. А Сухобаев не обманет, он сделает
всё,
как надо. Он прежде — честолюбец, а потом —
всё другое.
— Вот — умер человек,
все знали, что он — злой, жадный, а никто не знал,
как он мучился, никто. «Меня добру-то забыли поучить, да и не нужно было это, меня в жулики готовили», — вот
как он говорил, и это — не шутка его, нет! Я знаю! Про него будут говорить злое, только злое, и зло от этого увеличится — понимаете?
Всем приятно помнить злое, а он ведь был не
весь такой, не
весь!
Надо рассказывать о человеке
всё —
всю правду до конца, и лучше
как можно больше говорить о хорошем —
как можно больше! Понимаете?
— То есть как тебе сказать украдены? Я не знаю, украдены они или нет, а только я их принес домой и
все как надо высыпал на дворе в тележку, чтобы схоронить, а теперь утром глянул: их опять нет, и всего вот этот один хвостик остался.
Мутно было на душе у меня, не нравились мне Титовы подозрительной тишиной жизни своей. Стал я ходить в церковь, помогать сторожу Власию да новому дьячку, — этот был молодой, красивый, из учителей какой-то; к службе лентяй, с попом подхалим, руку ему целует, собачкой бегает за ним по пятам. На меня кричит, а — напрасно, потому что я службу знал не хуже его и делал
всё как надо.
Занялись мы работой, и пошло
все как надо! деньги за расчет у англичан в конторе верные; здоровье бог посылал такое, что во все лето ни одного больного не было, а Лукина Михайлица даже стала жаловаться, что сама, говорит, я не рада, какая у меня по всем частям полнота пошла.
Неточные совпадения
— Ах,
какой вздор! — продолжала Анна, не видя мужа. — Да дайте мне ее, девочку, дайте! Он еще не приехал. Вы оттого говорите, что не простит, что вы не знаете его. Никто не знал. Одна я, и то мне тяжело стало. Его глаза,
надо знать, у Сережи точно такие же, и я их видеть не могу от этого. Дали ли Сереже обедать? Ведь я знаю,
все забудут. Он бы не забыл.
Надо Сережу перевести в угольную и Mariette попросить с ним лечь.
Казалось, очень просто было то, что сказал отец, но Кити при этих словах смешалась и растерялась,
как уличенный преступник. «Да, он
всё знает,
всё понимает и этими словами говорит мне, что хотя и стыдно, а
надо пережить свой стыд». Она не могла собраться с духом ответить что-нибудь. Начала было и вдруг расплакалась и выбежала из комнаты.
Испуганный тем отчаянным выражением, с которым были сказаны эти слова, он вскочил и хотел бежать за нею, но, опомнившись, опять сел и, крепко сжав зубы, нахмурился. Эта неприличная,
как он находил, угроза чего-то раздражила его. «Я пробовал
всё, — подумал он, — остается одно — не обращать внимания», и он стал собираться ехать в город и опять к матери, от которой
надо было получить подпись на доверенности.
Левин боялся немного, что он замучает лошадей, особенно и левого, рыжего, которого он не умел держать; но невольно он подчинялся его веселью, слушал романсы, которые Весловский, сидя на козлах, распевал
всю дорогу, или рассказы и представления в лицах,
как надо править по-английски four in hand; [четверкой;] и они
все после завтрака в самом веселом расположении духа доехали до Гвоздевского болота.
За чаем продолжался тот же приятный, полный содержания разговор. Не только не было ни одной минуты, чтобы
надо было отыскивать предмет для разговора, но, напротив, чувствовалось, что не успеваешь сказать того, что хочешь, и охотно удерживаешься, слушая, что говорит другой. И
всё, что ни говорили, не только она сама, но Воркуев, Степан Аркадьич, —
всё получало,
как казалось Левину, благодаря ее вниманию и замечаниям, особенное значение.