На улице было солнечно и холодно, лужи, оттаяв за день, снова покрывались ледком, хлопотал ветер, загоняя в воду перья куриц, осенние кожаные листья, кожуру лука, дергал пальто Самгина, раздувал его тревогу… И, точно в ответ на каждый толчок ветра,
являлся вопрос...
Протирая очки платком, Самгин не торопился ответить. Слово о мести выскочило так неожиданно и так резко вне связи со всем, что говорил Дронов, что
явились вопросы: кто мстит, кому, за что?
Неточные совпадения
И,
являясь к рыжему учителю, он впивался в него, забрасывая
вопросами по закону божьему, самому скучному предмету для Клима. Томилин выслушивал
вопросы его с улыбкой, отвечал осторожно, а когда Дронов уходил, он, помолчав минуту, две, спрашивал Клима словами Глафиры Варавки...
— Люди там не лучше, не умнее, чем везде, — продолжал он. — Редко встретишь человека, для которого основным
вопросом бытия
являются любовь, смерть…
Лидия ушла, а через несколько минут
явилась в саду, оживленно разговаривая со Спивак, и Клим слышал ее
вопрос...
— Да, — тут многое от церкви, по
вопросу об отношении полов все вообще мужчины мыслят более или менее церковно. Автор — умный враг и — прав, когда он говорит о «не тяжелом, но губительном господстве женщины». Я думаю, у нас он первый так решительно и верно указал, что женщина бессознательно чувствует свое господство, свое центральное место в мире. Но сказать, что именно она
является первопричиной и возбудителем культуры, он, конечно, не мог.
В общем все шло не плохо, даже интересно, и уже раза два-три
являлся любопытный
вопрос: где предел покорности Варвары?
Он снова наткнулся на острый
вопрос: как
явилась мысль о связи Марины с департаментом полиции?
Вспыхнуло возмущение, и в сотый раз
явился знакомый
вопрос...
— Эх, — вздохнул Тагильский и стал рассказывать о красотах Урала даже с некоторым жаром. Нечто поддразнивающее исчезло в его словах и в тоне, но Самгин настороженно ожидал, что оно снова
явится. Гость раздражал и утомлял обилием слов. Все, что он говорил, воспринималось хозяином как фальшивое и как предисловие к чему-то более важному. Вдруг встал
вопрос...
Человек — скрылся,
явилась Олька, высокая, стройная девица, с толстой косой и лицом настолько румяным, что пышные губы ее были почти незаметны. Она оказалась тоже неразговорчивой и на
вопрос: «Это чей дом?» — ответила...
— Если поискать, то найдутся другие. Но дело в том, что искусство не терпит спора и рассуждений. А при картине Иванова для верующего и для неверующего
является вопрос: Бог это или не Бог? и разрушает единство впечатления.
У ней многое проносилось в голове, росли мысли,
являлись вопросы, но так туманно, бледно, что она не успевала вслушиваться в них, как они исчезали, и не умела высказать.
И
является вопрос: за что могли не избрать в члены клуба кандидата, то есть лицо, уже бывавшее в клубе около года до баллотировки? Вернее всего, что за не подходящие к тому времени взгляды, которые высказывались Чатским в «говорильне».
Неточные совпадения
Тем не менее
вопрос «охранительных людей» все-таки не прошел даром. Когда толпа окончательно двинулась по указанию Пахомыча, то несколько человек отделились и отправились прямо на бригадирский двор. Произошел раскол.
Явились так называемые «отпадшие», то есть такие прозорливцы, которых задача состояла в том, чтобы оградить свои спины от потрясений, ожидающихся в будущем. «Отпадшие» пришли на бригадирский двор, но сказать ничего не сказали, а только потоптались на месте, чтобы засвидетельствовать.
На
вопросы же, что именно побудило его
явиться с повинною, прямо отвечал, что чистосердечное раскаяние.
— А! Это расплата за Прометеев огонь! Мало того что терпи, еще люби эту грусть и уважай сомнения и
вопросы: они — переполненный избыток, роскошь жизни и
являются больше на вершинах счастья, когда нет грубых желаний; они не родятся среди жизни обыденной: там не до того, где горе и нужда; толпы идут и не знают этого тумана сомнений, тоски
вопросов… Но кто встретился с ними своевременно, для того они не молот, а милые гости.
Момент символических намеков, знаменательных улыбок, сиреневых веток прошел невозвратно. Любовь делалась строже, взыскательнее, стала превращаться в какую-то обязанность;
явились взаимные права. Обе стороны открывались более и более: недоразумения, сомнения исчезали или уступали место более ясным и положительным
вопросам.
После болезни Илья Ильич долго был мрачен, по целым часам повергался в болезненную задумчивость и иногда не отвечал на
вопросы Захара, не замечал, как он ронял чашки на пол и не сметал со стола пыль, или хозяйка,
являясь по праздникам с пирогом, заставала его в слезах.