Швырнув на стол салфетку, она вскочила на ноги и, склонив голову на правое плечо, спрятав руки за спиною, шагая солдатским шагом и пофыркивая носом, заговорила тягучим, печальным голосом...
Самгин
швырнул на стол странную книжку, торопливо оделся, вышел на улицу и, шагая по панелям, как-то особенно жестким, вскоре отметил сходство Берлина с Петербургом, усмотрев его в обилии военных, затем нашел, что в Берлине офицера еще более напыщенны, чем в Петербурге, и вспомнил, что это уже многократно отмечалось.
Неточные совпадения
Пошли. В столовой Туробоев жестом фокусника снял со
стола бутылку вина, но Спивак взяла ее из руки Туробоева и поставила
на пол. Клима внезапно ожег злой вопрос: почему жизнь
швыряет ему под ноги таких женщин, как продажная Маргарита или Нехаева? Он вошел в комнату брата последним и через несколько минут прервал спокойную беседу Кутузова и Туробоева, торопливо говоря то, что ему давно хотелось сказать...
Швырнув книгу
на стол, он исчез, оставив Клима так обескураженным, что он лишь минуты через две сообразил...
Расхаживая по комнате быстро и легко, точно ее ветром носило, она отирала лицо мокрым полотенцем и все искала чего-то, хватая с туалетного
стола гребенки, щетки, тотчас же
швыряла их
на место. Облизывала губы, кусала их.
Вынув из кармана пиджака папиросную коробку, Кутузов заглянул одним глазом в ее пустоту,
швырнул коробку
на стол.
Самгин обиделся, сердито
швырнул листки
на стол, но один из них упал
на пол. Клим поднял листок и снова начал читать стоя.
Офицер снова громче щелкнул ножницами и
швырнул их
на стол, а глаза его, потеряв естественную форму, расширились, стали как будто плоскими.
Он вскочил из-за
стола, точно собираясь идти куда-то, остановился у окна в цветах, вытер салфеткой пот с лица,
швырнул ее
на пол и, широко размахнув руками, просипел...
Литератор откинулся пред ним
на спинку стула, его красивое лицо нахмурилось, покрылось серой тенью, глаза как будто углубились, он закусил губу, и это сделало рот его кривым; он взял из коробки
на столе папиросу, женщина у самовара вполголоса напомнила ему: «Ты бросил курить!», тогда он,
швырнув папиросу
на мокрый медный поднос, взял другую и закурил, исподлобья и сквозь дым глядя
на оратора.
— Тоже и товарища привели! — нечего сказать! — заговорила Тамара насмешливо и сердито. — Я думала, он в самом деле мужчина, а это девчонка какая-то! Скажите, пожалуйста, жалко ему свою невинность потерять. Тоже нашел сокровище! Да возьми назад, возьми свои два рубля! — закричала она вдруг на Петрова и
швырнула на стол две монеты. — Все равно отдашь их горняшке какой-нибудь! А то на перчатки себе прибереги, суслик!
Она с такою силой поставила на стол самовар, точно хотела бросить его. Лицо у нее было не по летам старое, изможденное, землистого цвета; на щеках сквозь кору мелких, частых морщин горел нездоровый кирпичный румянец, а глаза неестественно сильно блестели. С таким же сердитым видом она
швырнула на стол чашки, блюдечки и каравай хлеба.
Неточные совпадения
Заметив, что Ипат принес и поставил около него
на подносе графинчик с водкой и закуску
на стеклянной тарелочке, он только улыбнулся; внимание Привалова к его жажде очень польстило Веревкину, и он с особенным усердием принялся рыться в бумагах,
швырял их по всему
столу и делал
на полях красным карандашом самые энергичные nota bene. [отметки (лат.).]
— Эге! влезла свинья в хату, да и лапы сует
на стол, — сказал голова, гневно подымаясь с своего места; но в это время увесистый камень, разбивши окно вдребезги, полетел ему под ноги. Голова остановился. — Если бы я знал, — говорил он, подымая камень, — какой это висельник
швырнул, я бы выучил его, как кидаться! Экие проказы! — продолжал он, рассматривая его
на руке пылающим взглядом. — Чтобы он подавился этим камнем…
В кухню вошли дед с матерью; она
швырнула пирог
на стол так, что тарелки подпрыгнули.
Видя, что князь обращает особенное внимание
на то, что у него два раза вырывают из рук этот нож, Рогожин с злобною досадой схватил его, заложил в книгу и
швырнул книгу
на другой
стол.
Варвара Павловна повела свою атаку весьма искусно; не выдаваясь вперед, по-видимому вся погруженная в блаженство медовых месяцев, в деревенскую тихую жизнь, в музыку и чтение, она понемногу довела Глафиру до того, что та в одно утро вбежала, как бешеная, в кабинет Лаврецкого и,
швырнув связку ключей
на стол, объявила, что не в силах больше заниматься хозяйством и не хочет оставаться в деревне.