Неточные совпадения
Да, наверху тяжело топали. Мать села к столу пред самоваром, пощупала пальцами бока его,
налила чаю в чашку и, поправляя пышные волосы свои, продолжала...
Над столом мелькали обезьяньи лапки старушки, безошибочно и ловко передвигая посуду,
наливая чай, не умолкая шелестели ее картавые словечки, — их никто не слушал. Одетая в сукно мышиного цвета, она тем более напоминала обезьяну. По морщинам темненького лица быстро скользили легкие улыбочки. Клим нашел улыбочки хитрыми, а старуху неестественной. Ее говорок тонул в грубоватом и глупом голосе Дмитрия...
— Разумеется.
Налей чаю, Владимир. Вы, Туробоев, поговорите с урядником еще; он теперь обвиняет кузнеца уже не в преднамеренном убийстве, а — по неосторожности.
Кутузов сел ко столу,
налил себе
чаю, снова засунул палец за воротник и помотал головою; он часто делал это, должно быть, воротник щипал ему бороду.
— Но все-таки — порода! — вдруг и с удовольствием сказала Алина,
наливая чай. — Все эти купчишки, миллионеришки боялись его. Он их учил прилично есть, пить, одеваться, говорить. Дрессировал, как собачат.
Горничная внесла самовар, заварила
чай. Клим послушал успокаивающее пение самовара, встал,
налил стакан
чая. Две чаинки забегали в стакане, как живые, он попытался выловить их ложкой. Не давались. Бросив ложку, он взглянул на окно, к стеклам уже прильнула голубоватая муть вечера.
— Так, — сказала она,
наливая чай. — Да, он не получил телеграмму, он кончил срок больше месяца назад и он немного пошел пешком с одними этнографы. Есть его письмо, он будет сюда на эти дни.
Попросил Айно
налить ему
чаю и оживленно начал рассказывать...
— Не обижай Алешку, — просила она Любашу и без паузы, тем же тоном — брату: — Прекрати фокусы!
Налейте крепкого, Варя! — сказала она, отодвигая от себя недопитую чашку
чая. Клим подозревал, что все это говорится ею без нужды и что она, должно быть, очень избалована, капризна, зла. Сидя рядом с ним, заглядывая в лицо его, она спрашивала...
Самгина сильно толкнули; это китаец, выкатив глаза, облизывая губы, пробивался к буфету. Самгин пошел за ним, посмотрел, как торопливо, жадно китаец выпил стакан остывшего
чая и, бросив на блюдо бутербродов грязную рублевую бумажку, снова побежал в залу. Успокоившийся писатель,
наливая пиво в стакан, внушал человеку в голубом кафтане...
— Ого! — воскликнул Самгин шутливо, а она продолжала,
наливая чай в свою чашку...
—
Налить вам? — спросила Варвара, и по ласковому тону вопроса Клим понял, что она спрашивает Кумова. Ему захотелось
чаю, он вышел в столовую, Кумов привстал навстречу ему, жена удивленно спросила...
— Слышали? — спросил он, улыбаясь, поблескивая черненькими глазками. Присел к столу, хозяйственно
налил себе стакан
чаю, аккуратно положил варенья в стакан и, размешивая
чай, позванивая ложечкой, рассказал о крестьянских бунтах на юге. Маленькая, сухая рука его дрожала, личико морщилось улыбками, он раздувал ноздри и все вертел шеей, сжатой накрахмаленным воротником.
Налив себе
чаю, она стала резать хлеб, по-крестьянски прижав ко грудям каравай; груди мешали. Тогда она бесцеремонно заправила кофту за пояс юбки, от этого груди наметились выпуклее. Самгин покосился на них и спросил...
Он отошел к столу, накапал лекарства в стакан, дал Климу выпить, потом
налил себе
чаю и, держа стакан в руках, неловко сел на стул у постели.
Наливая чай, Дмитрий говорил...
Она присела к столу,
наливая себе
чаю, а Кутузов уже перебрался к роялю и, держа мальчика на коленях, тихонько аккомпанируя себе, пел вполголоса...
Он прикрыл трубу самовара тушилкой и,
наливая себе
чай в стакан, заметил, что руки у него дрожат.
Но тотчас же бросилась к столу и,
наливая чай в чашку, торопливо, вполголоса стала спрашивать, что случилось.
Наливая одной рукой
чай, другою дергая, развязывая галстук, ухмыляясь до ушей, он продолжал...
Возвратясь в столовую, Клим уныло подошел к окну. В красноватом небе летала стая галок. На улице — пусто. Пробежал студент с винтовкой в руке. Кошка вылезла из подворотни. Белая с черным. Самгин сел к столу,
налил стакан
чаю. Где-то внутри себя, очень глубоко, он ощущал как бы опухоль: не болезненная, но тяжелая, она росла. Вскрывать ее словами — не хотелось.
Самгин выпрямился на стуле, ожидая, что еще скажет она, а старуха, тяжело дыша, посапывая носом, долго
наливала чай в чашку, — руки ее дрожали, пальцы не сразу могли схватить кусок сахара.
Когда он вошел в магазин Марины, красивенький Миша, низко поклонясь, указал ему молча на дверь в комнату. Марина сидела на диване, за самоваром, в руках у нее — серебряное распятие, она ковыряла его головной шпилькой и терла куском замши.
Налила чаю, не спросив — хочет ли он, затем осведомилась...
Дуняша
налила чашку
чая, выслушала Инокова и ушла, сказав...
Подмигнув Самгину на его рюмку, он вылил из своей коньяк в
чай,
налил другую, выпил, закусил глотком
чая. Самгин, наблюдая, как легки и уверенны его движения, нетерпеливо ждал.
— Видели Ленина? — опросил Самгин,
наливая себе
чаю.
—
Налить еще
чаю? — спрашивала Елена, она сидела обычно с книжкой в руке, не вмешиваясь в лирические речи мужа, быстро перелистывая страницы, двигая бровями. Читала она французские романы, сборники «Шиповника», «Фиорды», восхищалась скандинавской литературой. Клим Иванович Самгин не заметил, как у него с нею образовались отношения легкой дружбы, которая, не налагая никаких неприятных обязательств, не угрожала принять характер отношений более интимных и ответственных.
На столе кипел самовар, но никто не являлся
налить чаю, и в доме было тихо, точно все спали.
Нравилась пышная борода, выгодно оттененная синим сатином рубахи, нравилось, что он пьет
чай прямо из стакана, не
наливая в блюдечко. Любуясь человеком, Клим Иванович Самгин чувствовал, как легко вздуваются пузырьки новых мыслей...