Неточные совпадения
По
газетам Самгин
знал, что в Петербурге организовано «Общество заводчиков и фабрикантов» и что об этом же хлопочут и промышленники Москвы, — наверное, этот длинный — один
из таких организаторов. Тагильский внятно бормотал...
— Побочный сын какого-то знатного лица, черт его… Служил в таможенном ведомстве, лет пять тому назад получил огромное наследство. Меценат. За Тоськой ухаживает. Может быть, денег даст на
газету. В театре познакомился с Тоськой, думал, она —
из гулящих. Ногайцев тоже в таможне служил, давно
знает его. Ногайцев и привел его сюда, жулик. Кстати: ты ему, Ногайцеву, о
газете — ни слова!
Нельзя не верить, когда ежечасно собственными глазами видишь, как потрясателя на веревочке ведут в участок и когда ежедневно
узнаешь из газет, как ловко с ихним братом распоряжаются в судебных инстанциях.
— Место действия весь свет…Португалия, Испания, Франция, Россия, Бразилия и т. д. Герой в Лиссабоне
узнаёт из газет о несчастии с героиней в Нью-Йорке. Едет. Его хватают пираты, подкупленные агентами Бисмарка. Героиня — агент Франции. В газетах намеки…Англичане. Секта поляков в Австрии и цыган в Индии. Интриги. Герой в тюрьме. Его хотят подкупить. Понимаешь? Далее…
«Иностранная дама» (так называет Доманский принцессу),
узнав из газет, что князь Радзивил намеревается отправиться в Константинополь, приехала в Венецию, чтобы под его покровительством отправиться туда же.
Неточные совпадения
Я толкнулся во флигель к Николаю Васильевичу — дома нет, а между тем его нигде не видно, ни на Pointe, [Стрелке (фр.).] ни у Излера, куда он хаживал инкогнито, как он говорит. Я — в город, в клуб — к Петру Ивановичу. Тот уж издали, из-за
газет, лукаво выглянул на меня и улыбнулся: «
Знаю,
знаю, зачем, говорит: что, дверь захлопнулась, оброк прекратился!..»
После обеда наши уехали на берег чай пить in’s Grune [на лоне природы — нем.]. Я прозевал, но зато
из привезенной с английского корабля
газеты узнал много новостей
из Европы, особенно интересных для нас. Дела с Турцией завязались; Англия с Францией продолжают интриговать против нас. Вся Европа в трепетном ожидании…
В последнее наше пребывание в Шанхае, в декабре 1853 г., и в Нагасаки, в январе 1854 г., до нас еще не дошло известие об окончательном разрыве с Турцией и Англией; мы
знали только,
из запоздавших
газет и писем, что близко к тому, — и больше пока ничего.
Вчера, 17-го, какая встреча: обедаем; говорят, шкуна какая-то видна. Велено поднять флаг и выпалить
из пушки. Она подняла наш флаг. Браво! Шкуна «Восток» идет к нам с вестями
из Европы, с письмами… Все ожило. Через час мы читали
газеты,
знали все, что случилось в Европе по март. Пошли толки, рассуждения, ожидания. Нашим судам велено идти к русским берегам. Что-то будет? Скорей бы добраться: всего двести пятьдесят миль осталось до места, где предположено ждать дальнейших приказаний.
Должно быть, австрийцы тоже крепко осердились на дядю Максима. По временам в «Курьерке», исстари любимой
газете панов помещиков, упоминалось в реляциях его имя в числе отчаянных гарибальдийских сподвижников, пока однажды
из того же «Курьерка» паны не
узнали, что Максим упал вместе с лошадью на поле сражения. Разъяренные австрийцы, давно уже, очевидно, точившие зубы на заядлого волынца (которым, чуть ли не одним, по мнению его соотечественников, держался еще Гарибальди), изрубили его, как капусту.