Неточные совпадения
—
Царь и этот поп должны ответить, — заговорил он с отчаянием, готовый зарыдать. —
Царь — ничтожество. Он — самоубийца!
Убийца и самоубийца. Он убивает Россию, товарищи! Довольно Ходынок! Вы должны…
«Может быть —
убийцы и уж наверное — воры, а — хорошо поют», — размышлял Самгин, все еще не в силах погасить в памяти мутное пятно искаженного лица, кипящий шепот, все еще видя комнату, где из угла смотрит слепыми глазами запыленный
царь с бородою Кутузова.
Я говорю вам всем: неправда то! // Всех, кто дерзнет подумать, что царевна // Убийцы дочь, на бой я вызываю! // Прижмись ко мне — не бойся, Ксенья, этих // Зеленых волн! — Я слушать вас устал — // Я знаю сам. — Прибавьте парусов! // Какое дело нам, что на Руси //
Убийца царь! — Вот берег, берег! Ксенья, // Мы спасены!
Неточные совпадения
Этот случай произвел у нас впечатление гораздо более сильное, чем покушение на
царя. То была какая-то далекая отвлеченность в столице, а здесь событие в нашем собственном мире. Очень много говорили и о жертве, и об
убийце. Бобрик представлялся или героем, или сумасшедшим. На суде он держал себя шутливо, перед казнью попросил позволения выкурить папиросу.
Если меня убьют или прольют мою кровь, неужели она перешагнет через наш барьер, а может быть, через мой труп и пойдет с сыном моего
убийцы к венцу, как дочь того
царя (помнишь, у нас была книжка, по которой ты учился читать), которая переехала через труп своего отца в колеснице?
Вы знаете, как промысел небесный // Царевича от рук
убийцы спас; // Он шел казнить злодея своего, // Но божий суд уж поразил Бориса. // Димитрию Россия покорилась; // Басманов сам с раскаяньем усердным // Свои полки привел ему к присяге. // Димитрий к вам идет с любовью, с миром. // В угоду ли семейству Годуновых // Подымете вы руку на
царя // Законного, на внука Мономаха?
Трудно. // Что скажет он? Романовы признали // Димитрия
царем? Да вся Москва // Того лишь ждет, чтоб мы его признали. // Аль что его
убийцей мы зовем? // Да пусть о том лишь слух пройдет в народе — // Его каменьями побьют!
Рвать им языки! // Иль устрашить тем думают меня, // Что много их? Но если б сотни тысяч // Меня в глаза
убийцей называли — // Их всех молчать и предо мной смириться // Заставлю я! Меня
царем Иваном // Они зовут? Так я ж его не в шутку // Напомню им! Меня винят упорно — // Так я ж упорно буду их казнить! // Увидим, кто из нас устанет прежде!