Неточные совпадения
Затем он сказал, что за девять лет работы в
газетах цензура уничтожила у него одиннадцать томов, считая по двадцать печатных листов в томе и по сорок
тысяч знаков в листе. Самгин слышал, что Робинзон говорит это не с горечью, а с гордостью.
— Значит, сейчас позвоним и явится покупатель, нотариус Животовский, спекулянт, держи ухо остро! Но, сначала, Клим Иванович, на какого черта тебе
тысячи денег? Не надобно тебе денег, тебе
газета нужна или — книгоиздательство. На
газету — мало десятков
тысяч, надо сотни полторы, две. Предлагаю: давай мне эти двадцать
тысяч, и я тебе обещаю через год взогнать их до двухсот. Обещаю, но гарантировать — не могу, нечем. Векселя могу дать, а — чего они стоят?
Тон
газеты «Новое время» не совпадал с погодой, передовая по-весеннему ликовала, сообщая о росте вкладов в сберегательные кассы, далее рассказывалось, что количество деревенских домохозяев, укрепивших землю в собственность, достигло почти шестисот
тысяч.
— Клим Иванович —
газету нужно! Большую демо-кра-ти-че-скую
газету. Жив быть не хочу, а
газета будет. Уговаривал Семидубова — наиграй мне двести
тысяч — прославлю во всем мире. Он — мычит, черт его дери. Но — чувствую — колеблется.
— Вот — сорок две
тысячи в банке имею. Семнадцать выиграл в карты, девять — спекульнул кожей на ремни в армию, четырнадцать накопил по мелочам. Шемякин обещал двадцать пять. Мало, но все-таки… Семидубов дает.
Газета — будет. Душу продам дьяволу, а
газета будет. Ерухимович — фельетонист. Он всех Дорошевичей в гроб уложит. Человек густого яда.
Газета — будет, Самгин. А вот Тоська… эх, черт… Пойдем, поужинаем где-нибудь, а?
— Это — для гимназиста, милый мой. Он берет время как мерило оплаты труда — так? Но вот я третий год собираю материалы о музыкантах XVIII века, а столяр, при помощи машины, сделал за эти годы шестнадцать
тысяч стульев. Столяр — богат, даже если ему пришлось по гривеннику со стула, а — я? А я — нищеброд, рецензийки для
газет пишу. Надо за границу ехать — денег нет. Даже книг купить — не могу… Так-то, милый мой…
Но мало и этого: в 1891 году тот же Вильгельм, enfant terrible государственной власти, высказывающий то, что другие думают, разговаривая с какими-то солдатами, публично сказал следующее, и на другой день
тысячи газет перепечатывают эти слова:
Неточные совпадения
— Да; вот я вижу у тебя — «Друг здравия» [«Друг здравия» — врачебная
газета, издававшаяся в Петербурге с 1833 по 1869 год.] на
тысяча восемьсот пятьдесят пятый год, — заметил Базаров.
В нем большая зала, увешанная
тысячами печатных уведомлений о продаже, о покупке, да множество столов с
газетами.
— Это мы втроем дали три
тысячи, я, брат Иван и Катерина Ивановна, а доктора из Москвы выписала за две
тысячи уж она сама. Адвокат Фетюкович больше бы взял, да дело это получило огласку по всей России, во всех
газетах и журналах о нем говорят, Фетюкович и согласился больше для славы приехать, потому что слишком уж знаменитое дело стало. Я его вчера видел.
Уже выйдя из университета и приготовляясь на свои две
тысячи съездить за границу, Иван Федорович вдруг напечатал в одной из больших
газет одну странную статью, обратившую на себя внимание даже и неспециалистов, и, главное, по предмету, по-видимому, вовсе ему незнакомому, потому что кончил он курс естественником.
Балаклава взята русскими — три
тысячи врагов легло на месте. Завтра будем читать это в
газетах… [Написано карандашом — крупно. Слух был неверный, радость преждевременная.]