А вслед за
тем вспыхивало и обжигало желание увеличить его до последних пределов, так, чтоб он, заполнив все в нем, всю пустоту, и породив какое-то сильное, дерзкое чувство, позволил Климу Самгину крикнуть людям...
Неточные совпадения
И вдруг с черного неба опрокинули огромную чашу густейшего медного звука, нелепо лопнуло что-то, как будто выстрел пушки, тишина взорвалась, во
тьму влился свет, и стало видно улыбки радости, сияющие глаза, весь Кремль
вспыхнул яркими огнями, торжественно и бурно поплыл над Москвой колокольный звон, а над толпой птицами затрепетали, крестясь, тысячи рук, на паперть собора вышло золотое духовенство, человек с горящей разноцветно головой осенил людей огненным крестом, и тысячеустый голос густо, потрясающе и убежденно — трижды сказал...
По
тому, как она, швырнув на стол ручку, поднялась со стула, он понял, что сейчас
вспыхнет ссора, и насмешливо спросил...
— Война уничтожает сословные различия, — говорил он. — Люди недостаточно умны и героичны для
того, чтобы мирно жить, но пред лицом врага должно
вспыхнуть чувство дружбы, братства, сознание необходимости единства в игре с судьбой и для победы над нею.
Пропустив эти фразы мимо ушей, Самгин заговорил об отношении германцев к славянам и, говоря, вдруг заметил, что в нем быстро разгорается враждебное чувство к немцам. Он никогда не испытывал такого чувства и был даже смущен
тем, что оно пряталось, тлело где-то в нем и вот вдруг
вспыхнуло.
Наполненное шумом газет, спорами на собраниях, мрачными вестями с фронтов, слухами о
том, что царица тайно хлопочет о мире с немцами, время шло стремительно, дни перескакивали через ночи с незаметной быстротой, все более часто повторялись слова — отечество, родина, Россия, люди на улицах шагали поспешнее, тревожней, становились общительней, легко знакомились друг с другом, и все это очень и по-новому волновало Клима Ивановича Самгина. Он хорошо помнил, когда именно это незнакомое волнение
вспыхнуло в нем.
И лишь изредка, но все чаще и всегда в
том углу, под темной картиной,
вспыхивало раздражение, звучали недобрые голоса, колющие словечки и разматывался, точно шелковая лента, суховатый тенористый голосок...
Самгин, как всегда, слушал, курил и молчал, воздерживаясь даже от кратких реплик. По стеклам окна ползал дым папиросы, за окном, во
тьме, прятались какие-то холодные огни, изредка
вспыхивал новый огонек, скользил, исчезал, напоминая о кометах и о жизни уже не на окраине города, а на краю какой-то глубокой пропасти, неисчерпаемой
тьмы. Самгин чувствовал себя как бы наполненным густой, теплой и кисловатой жидкостью, она колебалась, переливалась в нем, требуя выхода.
В сравнении с любым человеком он чувствовал себя богачом, человеком огромного опыта, этот опыт требовал других условий, для
того чтоб
вспыхнуть и ярко осветить фигуру его носителя.
Образ в золоченом окладе, в который непосредственно ударяли лучи лампадки, с какою-то изумительной яркостью, словно что-то живое, выступал из тьмы; на потолке колебался светящийся кружок,
то вспыхивая, то бледнея, по мере того как усиливалось или слабело пламя лампадки.
Неточные совпадения
— Право? — сказал он,
вспыхнув, и тотчас же, чтобы переменить разговор, сказал: — Так прислать вам двух коров? Если вы хотите считаться,
то извольте заплатить мне по пяти рублей в месяц, если вам не совестно.
— Да, я пишу вторую часть Двух Начал, — сказал Голенищев,
вспыхнув от удовольствия при этом вопросе, —
то есть, чтобы быть точным, я не пишу еще, но подготовляю, собираю материалы. Она будет гораздо обширнее и захватит почти все вопросы. У нас, в России, не хотят понять, что мы наследники Византии, — начал он длинное, горячее объяснение.
И свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу,
вспыхнула более ярким, чем когда-нибудь, светом, осветила ей всё
то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда потухла.
Уже совсем стемнело, и на юге, куда он смотрел, не было туч. Тучи стояли с противной стороны. Оттуда
вспыхивала молния, и слышался дальний гром. Левин прислушивался к равномерно падающим с лип в саду каплям и смотрел на знакомый ему треугольник звезд и на проходящий в середине его млечный путь с его разветвлением. При каждой вспышке молнии не только млечный путь, но и яркие звезды исчезали, но, как только потухала молния, опять, как будто брошенные какой-то меткой рукой, появлялись на
тех же местах.
Даже княжна Варвара, делавшая пасьянс, подтвердила это, и Анна,
вспыхнув, встала, но, вместо
того чтоб итти вниз, как она прежде два раза ходила, она остановилась.