Неточные совпадения
— Она будет очень счастлива в известном, женском
смысле понятия о счастье. Будет много любить; потом, когда устанет, полюбит собак, котов,
той любовью, как любит меня. Такая сытая, русская. А вот я не чувствую себя русской, я — петербургская. Москва меня обезличивает. Я вообще мало знаю и не понимаю Россию. Мне кажется — это страна людей, которые не нужны никому и сами себе не нужны. А вот француз, англичанин — они нужны всему миру. И — немец, хотя я не люблю немцев.
Самгин слушал философические изъявления Митрофанова и хмурился, опасаясь, что Варвара догадается о профессии постояльца. «Так вот чем занят твой человек здравого
смысла», — скажет она. Самгин искал взгляда Ивана Петровича, хотел предостерегающе подмигнуть ему, а
тот, вдохновляясь все более, уже вспотел, как всегда при сильном волнении.
— Да, напечатал. Похваливают. А по-моему — ерунда! К
тому же цензор или редактор поправили рукопись так, что
смысл исчез, а скука — осталась. А рассказишко-то был написан именно против скуки. Ну, до свидания, мне — сюда! — сказал он, схватив руку Самгина горячей рукой. — Все — бегаю. Места себе ищу, — был в Польше, в Германии, на Балканах, в Турции был, на Кавказе. Неинтересно. На Кавказе, пожалуй, всего интереснее.
Прочитав эти слова, Самгин огорчился, — это он должен бы так сказать. И, довольствуясь
тем, что
смысл этих слов укрепил его настроение, он постарался забыть их, что и удалось ему так же легко, как легко забывается потеря мелкой монеты.
Самгин подумал о
том, что года два
тому назад эти люди еще не смели говорить так открыто и на такие
темы. Он отметил, что говорят много пошлостей, но это можно объяснить формой, а не
смыслом.
Самгин, поправив очки, взглянул на него; такие афоризмы в устах Безбедова возбуждали сомнения в глупости этого человека и усиливали неприязнь к нему. Новости Безбедова он слушал механически, как шум ветра, о них не думалось, как не думается о картинах одного и
того же художника, когда их много и они утомляют однообразием красок, техники. Он отметил, что анекдотические новости эти не вызывают желания оценить их
смысл. Это было несколько странно, но он тотчас нашел объяснение...
— Нет, — резко сказала она. —
То есть — да, сочувствовала, когда не видела ее революционного
смысла. Выселить зажиточных из деревни — это значит обессилить деревню и оставить хуторян такими же беззащитными, как помещиков. — Откинулась на спинку кресла и, сняв очки, укоризненно покачала головою, глядя на Самгина темными глазами в кружках воспаленных век.
То, что ему казалось в ней здравым
смыслом, — ее деловитость, независимая и даже влиятельная позиция в городе, ее начитанность, — все это заставляло его забывать, что Марина — сектантка, какая-то «кормщица», «богородица».
И чем более он всматривался в соединение несоединимых форм птиц, зверей, геометрических фигур,
тем более требовательно возникало желание разрушить все эти фигуры, найти
смысл, скрытый в их угрюмой фантастике.
— Доктора должны писать популярные брошюры об уродствах быта. Да. Для медиков эти уродства особенно резко видимы. Одной экономики — мало для
того, чтоб внушить рабочим отвращение и ненависть к быту. Потребности рабочих примитивно низки. Жен удовлетворяет лишний гривенник заработной платы. Мало у нас людей, охваченных сознанием глубочайшего
смысла социальной революции, все какие-то… механически вовлеченные в ее процесс…
— Говорил он о
том, что хозяйственная деятельность людей, по
смыслу своему, религиозна и жертвенна, что во Христе сияла душа Авеля, который жил от плодов земли, а от Каина пошли окаянные люди, корыстолюбцы, соблазненные дьяволом инженеры, химики. Эта ерунда чем-то восхищала Тугана-Барановского, он изгибался на длинных ногах своих и скрипел: мы — аграрная страна, да, да! Затем курносенький стихотворец читал что-то смешное: «В ладье мечты утешимся, сны горе утолят», — что-то в этом роде.
— Тон и
смысл городской, культурной жизни, окраску ее давала
та часть философски мощной интеллигенции, которая ‹шла› по пути, указанному Герценом, Белинским и другими, чьи громкие имена известны вам.
Ужинали миролюбиво, восхищаясь вкусом сига и огромной индейки, сравнивали гастрономические богатства Милютиных лавок с богатствами Охотного ряда, и все, кроме Ореховой, согласились, что в Москве едят лучше, разнообразней. Краснов, сидя против Ногайцева, начал было говорить о
том, что непрерывный рост разума людей расширяет их вкус к земным благам и
тем самым увеличивает количество страданий, отнюдь не способствуя углублению
смысла бытия.
Ее писали, как роман, для утешения людей, которые ищут и не находят
смысла бытия, — я говорю не о временном
смысле жизни, не о
том, что диктует нам властное завтра, а о
смысле бытия человечества, засеявшего плотью своей нашу планету так тесно.
— Куда вы? Подождите, здесь ужинают, и очень вкусно. Холодный ужин и весьма неплохое вино. Хозяева этой старой посуды, — показал он широким жестом на пестрое украшение стен, — люди добрые и широких взглядов. Им безразлично, кто у них ест и что говорит, они достаточно богаты для
того, чтоб участвовать в истории; войну они понимают как основной
смысл истории, как фабрикацию героев и вообще как нечто очень украшающее жизнь.
— Для меня лично корень вопроса этого,
смысл его лежит в противоречии интернационализма и национализма. Вы знаете, что немецкая социал-демократия своим вотумом о кредитах на войну скомпрометировала интернациональный социализм, что Вандервельде усилил эту компрометацию и что еще раньше поведение таких социалистов, как Вивиани, Мильеран, Бриан э цетера, тоже обнаружили, как бессильна и как, в
то же время, печально гибка этика социалистов. Не выяснено: эта гибкость — свойство людей или учения?
«Да, найти в жизни
смысл не легко… Пути к
смыслу страшно засорены словами, сугробами слов. Искусство, наука, политика — Тримутри, Санкта Тринита — Святая Троица. Человек живет всегда для чего-то и не умеет жить для себя, никто не учил его этой мудрости». Он вспомнил, что на
тему о человеке для себя интересно говорил Кумов: «Его я еще не встретил».