— Вот, я даже записала два, три его парадокса, например: «Торжество социальной справедливости будет началом духовной смерти людей». Как
тебе нравится? Или: «Начало и конец жизни — в личности, а так как личность неповторима, история — не повторяется». Тебе скучно? — вдруг спросила она.
Неточные совпадения
— Люба Сомова, курносая дурочка, я ее не люблю, то есть она мне не
нравится, а все-таки я себя чувствую зависимым от нее.
Ты знаешь, девицы весьма благосклонны ко мне, но…
— Ведь я —
нравлюсь тебе?
Ты меня немножко любишь?
«Не
нравится мне, что
ты свою знакомую называешь Смертяшкиной, и не смешно это».
— Я сегодня получила письмо от Макарова. Он пишет, что
ты очень изменился и
понравился ему.
— Оставь этот тон. Почему бы
тебе не порадоваться, что
нравишься? Ведь
ты любишь
нравиться, я знаю…
— Бог мой, это, кажется, не очень приятная дама! — усталым голосом сказала она. — Еврейка? Нет? Как странно, такая практичная. Торгуется, как на базаре. Впрочем, она не похожа на еврейку.
Тебе не показалось, что она сообщила о Дмитрии с оттенком удовольствия? Некоторым людям очень
нравится сообщать дурные вести.
— Вот что, Клим: Алина не глупее меня. Я не играю никакой роли в ее романе. Лютова я люблю. Туробоев
нравится мне. И, наконец, я не желаю, чтоб мое отношение к людям корректировалось
тобою или кем-нибудь другим.
—
Ты — умный, но — чего-то не понимаешь. Непонимающие
нравятся мне больше понимающих, но
ты… У
тебя это не так.
Ты хорошо критикуешь, но это стало твоим ремеслом. С
тобою — скучно. Я думаю, что и
тебе тоже скоро станет скучно.
—
Ты очень не
нравился мне, — говорил Клим, всхлипывая.
«Каждый пытается навязать
тебе что-нибудь свое, чтоб
ты стал похож на него и тем понятнее ему. А я — никому, ничего не навязываю», — думал он с гордостью, но очень внимательно вслушивался в суждения Спивак о литературе, и ему
нравилось, как она говорит о новой русской поэзии.
— Говорят, — он замечательный пропагандист. Но мне не
нравится, он — груб, самолюбив и —
ты обратил внимание, какие у него широкие зубы? Точно клавиши гармоники.
— Нет, это у него от самолюбия, — объяснила Любаша. — Но кто симпатичен, так это Долганов, —
понравился тебе? Ой, Клим, сколько новых людей! Жизнь…
— Мать не
понравилась тебе?
— Что же,
нравится тебе эта философия? — спрашивал Самгин жену, его удивляло и смешило внимание, с которым она слушала Кумова.
— Так
тебе не
нравится? — начал он.
— Он
тебе не
понравился? — ласково спросила она, гладя плечо Клима. — А я очень ценю его жизнерадостность. Он — очень богат, член правления бумажной фабрики и нужен мне. Сейчас я должна ехать с ним на одно собрание.
— Странно
ты ведешь себя, — сказала она, подходя к постели. — Ведь я знаю — все это не может
нравиться тебе, а
ты…
Самгину не
нравилось, что она говорит с ним на «
ты»; он суховато ответил...
— По-моему, все — настоящее, что
нравится, что любишь. И бог, и царь, и все. Сегодня — одно, завтра — другое.
Ты хочешь уснуть? Ну, спи!
— Ну, скажи:
понравилось тебе?
— Лидии дом не
нравился, она хотела перестраивать его. Я — ничего не теряю, деньги по закладной получила. Но все-таки надобно Лидию успокоить,
ты сходи к ней, — как она там? Я — была, но не застала ее, — она с выборами в Думу возится, в этом своем «Союзе русского народа»… Действуй!
— Что
ты мне все указываешь, чье то, чье это? Я везде беру все, что мне
нравится. Суворин — не дурак. Для кого люди философствуют? Для мужика, что ли? Для меня!
— Вероятно, то, что думает. — Дронов сунул часы в карман жилета, руки — в карманы брюк. —
Тебе хочется знать, как она со мной? С глазу на глаз она не удостоила побеседовать. Рекомендовала меня своим как-то так: человек не совсем плохой, но совершенно бестолковый. Это очень
понравилось ведьмину сыну, он чуть не задохнулся от хохота.
— Я был наперед уверен, — промолвил он, — что ты выше всяких предрассудков. На что вот я — старик, шестьдесят второй год живу, а и я их не имею. (Василий Иванович не смел сознаться, что он сам пожелал молебна… Набожен он был не менее своей жены.) А отцу Алексею очень хотелось с тобой познакомиться. Он
тебе понравится, ты увидишь… Он и в карточки не прочь поиграть и даже… но это между нами… трубочку курит.
Неточные совпадения
Анна Андреевна.
Тебе все такое грубое
нравится.
Ты должен помнить, что жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не то что какой-нибудь судья-собачник, с которым
ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением: графы и все светские… Только я, право, боюсь за
тебя:
ты иногда вымолвишь такое словцо, какого в хорошем обществе никогда не услышишь.
Городничий. Полно вам, право, трещотки какие! Здесь нужная вещь: дело идет о жизни человека… (К Осипу.)Ну что, друг, право, мне
ты очень
нравишься. В дороге не мешает, знаешь, чайку выпить лишний стаканчик, — оно теперь холодновато. Так вот
тебе пара целковиков на чай.
Городничий. А мне очень
нравится твое лицо. Друг,
ты должен быть хороший человек. Ну что…
Г-жа Простакова. Неужели
тебе эта девчонка так
понравилась?
Слушая эти голоса, Левин насупившись сидел на кресле в спальне жены и упорно молчал на ее вопросы о том, что с ним; но когда наконец она сама, робко улыбаясь, спросила: «Уж не что ли нибудь не
понравилось тебе с Весловским?» его прорвало, и он высказал всё; то, что он высказывал, оскорбляло его и потому еще больше его раздражало.