Неточные совпадения
Публики было много, полон зал, и все смотрели только на адвоката, а подсудимый забыто сидел между двух деревянных солдат
с обнаженными
саблями в руках, — сидел, зажав
руки в коленях, и, косясь на публику глазами барана, мигал.
Косые глаза его бегали быстрее и тревожней, чем всегда, цепкие взгляды как будто пытались сорвать маски
с ряженых. Серое лицо потело, он стирал пот платком и встряхивал платок, точно стер им пыль. Самгин подумал, что гораздо более к лицу Лютова был бы костюм приказного дьяка и не
сабля в руке, а чернильница у пояса.
Лютов, балансируя, держа
саблю под мышкой, вытянув шею, двигался
в зал, за ним шел писатель, дирижируя
рукою с бутербродом
в ней.
Слабенький и беспокойный огонь фонаря освещал толстое, темное лицо
с круглыми глазами ночной птицы; под широким, тяжелым носом топырились густые, серые усы, — правильно круглый череп густо зарос енотовой шерстью. Человек этот сидел, упираясь
руками в диван, спиною
в стенку, смотрел
в потолок и ритмически сопел носом. На нем — толстая шерстяная фуфайка, шаровары
с кантом, на ногах полосатые носки;
в углу купе висела серая шинель, сюртук, портупея, офицерская
сабля, револьвер и фляжка, оплетенная соломой.
Девочка, увлеченная страстями, исчезла, — и перед вами Теруань де Мерикур, красавица-трибун, потрясающая народные массы, княгиня Дашкова восемнадцати лет, верхом,
с саблей в руках среди крамольной толпы солдат.
— Грешно, Федор Алексеич! Когда сидишь ты на коне,
с саблей в руке, сердце, глядя на тебя, радуется. И доблесть свою показал ты сегодня, любо смотреть было. Брось же свой бабий обычай, остриги волосы, как бог велит, сходи на покаяние в Киев или в Соловки, да и вернись на Москву христианином!
Неточные совпадения
Когда же полковой писарь подал условие и гетьман приложил свою властную
руку, он снял
с себя чистый булат, дорогую турецкую
саблю из первейшего железа, разломил ее надвое, как трость, и кинул врозь, далеко
в разные стороны оба конца, сказав:
Между ими на белом коне ехал человек
в красном кафтане,
с обнаженной
саблею в руке: это был сам Пугачев.
Они стали все четверо
в ряд — и мы взаимно раскланялись.
С правой стороны, подле полномочных, поместились оба нагасакские губернатора, а по левую еще четыре, приехавшие из Едо, по-видимому, важные лица. Сзади полномочных сели их оруженосцы, держа богатые
сабли в руках; налево, у окон, усажены были
в ряд чиновники, вероятно тоже из Едо: по крайней мере мы знакомых лиц между ними не заметили.
Наконец председатель кончил свою речь и, грациозным движением головы подняв вопросный лист, передал его подошедшему к нему старшине. Присяжные встали, радуясь тому, что можно уйти, и, не зная, что делать
с своими
руками, точно стыдясь чего-то, один за другим пошли
в совещательную комнату. Только что затворилась за ними дверь, жандарм подошел к этой двери и, выхватив
саблю из ножен и положив ее на плечо, стал у двери. Судьи поднялись и ушли. Подсудимых тоже вывели.
Они говорили только, что если бы одеть его
в новый жупан, затянуть красным поясом, надеть на голову шапку из черных смушек
с щегольским синим верхом, привесить к боку турецкую
саблю, дать
в одну
руку малахай,
в другую люльку
в красивой оправе, то заткнул бы он за пояс всех парубков тогдашних.