Неточные совпадения
Дьякон углубленно настраивал гитару. Настроив, он встал и понес ее в угол, Клим увидал пред собой великана,
с широкой, плоской грудью, обезьяньими
лапами и костлявым лицом Христа ради юродивого, из темных ям
на этом лице отвлеченно смотрели огромные, водянистые глаза.
Было еще не поздно, только что зашло солнце и не погасли красноватые отсветы
на главах церквей.
С севера надвигалась туча, был слышен гром, как будто по железным крышам домов мягкими
лапами лениво ходил медведь.
В большой комнате
на крашеном полу крестообразно лежали темные ковровые дорожки, стояли кривоногие старинные стулья, два таких же стола;
на одном из них бронзовый медведь держал в
лапах стержень лампы;
на другом возвышался черный музыкальный ящик; около стены, у двери, прижалась фисгармония, в углу — пестрая печь кузнецовских изразцов, рядом
с печью — белые двери...
Белые двери привели в небольшую комнату
с окнами
на улицу и в сад. Здесь жила женщина. В углу, в цветах, помещалось
на мольберте большое зеркало без рамы, — его сверху обнимал коричневыми
лапами деревянный дракон. У стола — три глубоких кресла, за дверью — широкая тахта со множеством разноцветных подушек, над нею,
на стене, — дорогой шелковый ковер, дальше — шкаф, тесно набитый книгами, рядом
с ним — хорошая копия
с картины Нестерова «У колдуна».
Уже смеркалось, когда явился веселый, румяный Фроленков и
с ним трое мужиков: один — тоже высокий, широколобый, рыжий,
на деревянной ноге,
с палочкой в мохнатой
лапе, суровое, носатое лицо окружено аккуратно подстриженной бородой, глаза спрятаны под густыми бровями,
на его могучей фигуре синий кафтан; другой — пониже ростом, лысый, седобородый, курносый, в полукафтанье
на вате, в сапогах из какой-то негнущейся кожи, точно из кровельного железа.
Неточные совпадения
Из окон комнаты Агафьи Михайловны, старой нянюшки, исполнявшей в его доме роль экономки, падал свет
на снег площадки пред домом. Она не спала еще. Кузьма, разбуженный ею, сонный и босиком выбежал
на крыльцо. Лягавая сука Ласка, чуть не сбив
с ног Кузьму, выскочила тоже и визжала, терлась об его колени, поднималась и хотела и не смела положить передние
лапы ему
на грудь.
Как
на досадную разлуку, // Татьяна ропщет
на ручей; // Не видит никого, кто руку //
С той стороны подал бы ей; // Но вдруг сугроб зашевелился, // И кто ж из-под него явился? // Большой, взъерошенный медведь; // Татьяна ах! а он реветь, // И
лапу с острыми когтями // Ей протянул; она скрепясь // Дрожащей ручкой оперлась // И боязливыми шагами // Перебралась через ручей; // Пошла — и что ж? медведь за ней!
Она читала; по странице полз зеленоватый жучок, останавливаясь и приподнимаясь
на передних
лапах с видом независимым и домашним.
Тогда,
на площади Петровой, // Где дом в углу вознесся новый, // Где над возвышенным крыльцом //
С подъятой
лапой, как живые, // Стоят два льва сторожевые, //
На звере мраморном верхом, // Без шляпы, руки сжав крестом, // Сидел недвижный, страшно бледный // Евгений.
На крыльце //
С подъятой
лапой, как живые, // Стояли львы сторожевые, // И прямо в темной вышине // Над огражденною скалою // Кумир
с простертою рукою // Сидел
на бронзовом коне.