Неточные совпадения
— Шш! — зашипел Лютов, передвинув саблю за спину, где она повисла, точно
хвост. Он стиснул зубы,
на лице его вздулись костяные желваки, пот блестел
на виске, и левая нога вздрагивала под кафтаном. За ним
стоял полосатый арлекин, детски положив подбородок
на плечо Лютова, подняв руку выше головы, сжимая и разжимая пальцы.
Знакомый, уютный кабинет Попова был неузнаваем; исчезли цветы с подоконников,
на месте их
стояли аптечные склянки с
хвостами рецептов, сияла насквозь пронзенная лучом солнца бутылочка красных чернил, лежали пухлые, как подушки, «дела» в синих обложках; торчал вверх дулом старинный пистолет, перевязанный у курка галстуком белой бумажки.
Неточные совпадения
Как вам, а мне так кажутся похожи //
На этаких нередко Пауков // Те, кои без ума и даже без трудов, // Тащатся вверх, держась за
хвост вельможи; // А надувают грудь, // Как будто б силою их бог снабдил орлиной: // Хоть
стоит ветру лишь пахнуть, // Чтоб их унесть и с паутиной.
Три дня спустя оба приятеля катили по дороге в Никольское. День
стоял светлый и не слишком жаркий, и ямские сытые лошадки дружно бежали, слегка помахивая своими закрученными и заплетенными
хвостами. Аркадий глядел
на дорогу и улыбался, сам не зная чему.
Немного пониже крестьянская лошадь
стояла в реке по колени и лениво обмахивалась мокрым
хвостом; изредка под нависшим кустом всплывала большая рыба, пускала пузыри и тихо погружалась
на дно, оставив за собою легкую зыбь.
Мы вошли в конюшню. Несколько белых шавок поднялось с сена и подбежало к нам, виляя
хвостами; длиннобородый и старый козел с неудовольствием отошел в сторону; три конюха, в крепких, но засаленных тулупах, молча нам поклонились. Направо и налево, в искусственно возвышенных стойлах,
стояло около тридцати лошадей, выхоленных и вычищенных
на славу. По перекладинам перелетывали и ворковали голуби.
Иные, сытые и гладкие, подобранные по мастям, покрытые разноцветными попонами, коротко привязанные к высоким кряквам, боязливо косились назад
на слишком знакомые им кнуты своих владельцев-барышников; помещичьи кони, высланные степными дворянами за сто, за двести верст, под надзором какого-нибудь дряхлого кучера и двух или трех крепкоголовых конюхов, махали своими длинными шеями, топали ногами, грызли со скуки надолбы; саврасые вятки плотно прижимались друг к дружке; в величавой неподвижности, словно львы,
стояли широкозадые рысаки с волнистыми
хвостами и косматыми лапами, серые в яблоках, вороные, гнедые.