Неточные совпадения
Похолодев от испуга, Клим
стоял на лестнице, у него щекотало
в горле, слезы выкатывались из глаз, ему захотелось убежать
в сад, на двор, спрятаться; он подошел к двери крыльца, — ветер кропил дверь осенним дождем. Он постучал
в дверь кулаком, поцарапал ее ногтем, ощущая, что
в груди что-то сломилось, исчезло, опустошив его. Когда, пересилив себя, он вошел
в столовую, там уже танцевали кадриль, он отказался танцевать, подставил к роялю стул и стал играть кадриль
в четыре руки с Таней.
Клим вскочил с постели, быстро оделся и выбежал
в столовую, но
в ней было темно, лампа горела только
в спальне матери. Варавка
стоял в двери, держась за косяки, точно распятый, он был
в халате и
в туфлях на голые ноги, мать торопливо куталась
в капот.
Когда Клим вышел
в столовую, он увидал мать, она безуспешно пыталась открыть окно, а среди комнаты
стоял бедно одетый человек,
в грязных и длинных, до колен, сапогах,
стоял он закинув голову, открыв рот, и сыпал на язык, высунутый, выгнутый лодочкой, белый порошок из бумажки.
Ему вспомнилось, как однажды, войдя
в столовую, он увидал, что Марина,
стоя в своей комнате против Кутузова, бьет кулаком своей правой руки по ладони левой, говоря
в лицо бородатого студента...
Было около полуночи, когда Клим пришел домой. У двери
в комнату брата
стояли его ботинки, а сам Дмитрий, должно быть, уже спал; он не откликнулся на стук
в дверь, хотя
в комнате его горел огонь, скважина замка пропускала
в сумрак коридора желтенькую ленту света. Климу хотелось есть. Он осторожно заглянул
в столовую, там шагали Марина и Кутузов, плечо
в плечо друг с другом; Марина ходила, скрестив руки на груди, опустя голову, Кутузов, размахивая папиросой у своего лица, говорил вполголоса...
— Лечат? Кого? — заговорил он громко, как
в столовой дяди Хрисанфа, и уже
в две-три минуты его окружило человек шесть темных людей. Они
стояли молча и механически однообразно повертывали головы то туда, где огненные вихри заставляли трактиры подпрыгивать и падать, появляться и исчезать, то глядя
в рот Маракуева.
— Ваша фамилия? — спросил его жандармский офицер и, отступив от кровати на шаг, встал рядом с человеком
в судейском мундире; сбоку от них
стоял молодой солдат, подняв руку со свечой без подсвечника, освещая лицо Клима; дверь
в столовую закрывала фигура другого жандарма.
Самгин вздохнул и вышел
в столовую,
постоял в темноте, зажег лампу и пошел
в комнату Варвары; может быть, она оставила там письмо,
в котором объясняет свое поведение?
— Да, — ответил Клим, вдруг ощутив голод и слабость.
В темноватой
столовой, с одним окном, смотревшим
в кирпичную стену, на большом столе буйно кипел самовар,
стояли тарелки с хлебом, колбасой, сыром, у стены мрачно возвышался тяжелый буфет, напоминавший чем-то гранитный памятник над могилою богатого купца. Самгин ел и думал, что, хотя квартира эта
в пятом этаже, а вызывает впечатление подвала. Угрюмые люди
в ней, конечно, из числа тех, с которыми история не считается, отбросила их
в сторону.
Однажды, зачеркивая написанное, он услышал
в столовой чужие голоса; протирая очки платком, он вышел и увидал на диване Брагина рядом с Варварой, а у печки
стоял, гладя изразцы ладонями, высокий человек
в длинном сюртуке и валенках.
К людям он относился достаточно пренебрежительно, для того чтоб не очень обижаться на них, но они настойчиво показывали ему, что он — лишний
в этом городе. Особенно демонстративно действовали судейские, чуть не каждый день возлагая на него казенные защиты по мелким уголовным делам и задерживая его гражданские процессы. Все это заставило его отобрать для продажи кое-какое платье, мебель, ненужные книги, и как-то вечером,
стоя среди вещей, собранных
в столовой, сунув руки
в карманы, он мысленно декламировал...
Стол для ужина занимал всю длину
столовой, продолжался
в гостиной, и, кроме того, у стен
стояло еще несколько столиков, каждый накрыт для четверых. Холодный огонь электрических лампочек был предусмотрительно смягчен розетками из бумаги красного и оранжевого цвета, от этого теплее блестело стекло и серебро на столе, а лица людей казались мягче, моложе. Прислуживали два старика лакея во фраках и горбоносая, похожая на цыганку горничная. Елена Прозорова,
стоя на стуле, весело командовала...
В большой
столовой со множеством фаянса на стенах Самгина слушало десятка два мужчин и дам, люди солидных объемов, только один из них, очень тощий, но с круглым, как глобус, брюшком
стоял на длинных ногах, спрятав руки
в карманах, покачивая черноволосой головою, сморщив бледное, пухлое лицо
в широкой раме черной бороды.
Неточные совпадения
Когда после того вышел он
в столовую, там уже
стоял на столе чайный прибор с бутылкою рома.
В столовой уже
стояли два мальчика, сыновья Манилова, которые были
в тех летах, когда сажают уже детей за стол, но еще на высоких стульях. При них
стоял учитель, поклонившийся вежливо и с улыбкою. Хозяйка села за свою суповую чашку; гость был посажен между хозяином и хозяйкою, слуга завязал детям на шею салфетки.
Как ни владела собою Одинцова, как ни
стояла выше всяких предрассудков, но и ей было неловко, когда она явилась
в столовую к обеду.
Но отец Аввакум имел, что французы называют, du guignon [неудачу — фр.]. К вечеру стал подувать порывистый ветерок, горы закутались
в облака. Вскоре облака заволокли все небо. А я подготовлял было его увидеть
Столовую гору, назначил пункт, с которого ее видно, но перед нами
стояли горы темных туч, как будто стены, за которыми прятались и Стол и Лев. «Ну, завтра увижу, — сказал он, — торопиться нечего». Ветер дул сильнее и сильнее и наносил дождь, когда мы вечером, часов
в семь, подъехали к отелю.
День был удивительно хорош: южное солнце, хотя и осеннее, не щадило красок и лучей; улицы тянулись лениво, домы
стояли задумчиво
в полуденный час и казались вызолоченными от жаркого блеска. Мы прошли мимо большой площади, называемой Готтентотскою, усаженной большими елями, наклоненными
в противоположную от
Столовой горы сторону, по причине знаменитых ветров, падающих с этой горы на город и залив.