Неточные совпадения
Самгин присоединился к толпе рабочих, пошел в хвосте ее куда-то влево и скоро увидал приземистое здание Биржи, а около нее и у моста кучки
солдат, лошадей. Рабочие остановились, заспорили: будут
стрелять или нет?
— «Значит — не желаешь
стрелять?» — «Никак нет!» — «Значит — становись на то же место!» Н-ну, пошел Олеша, встал рядом с расстрелянным, перекрестился. Тут — дело минутное: взвод — пли! Вот те и Христос! Христос
солдату не защита, нет!
Солдат — человек беззаконный…
Затем Самгин видел, как отступавшая толпа точно уперлась во что-то и вдруг, единодушно взревев, двинулась вперед, шагая через трупы, подбирая раненых; дружно треснул залп и еще один, выскочили
солдаты,
стреляя, размахивая прикладами, тыкая штыками, — густейшим потоком люди, пронзительно воя, побежали вдоль железной решетки сквера, перепрыгивая через решетку, несколько
солдат стали
стрелять вдоль Невского.
За спиною Самгина, толкнув его вперед, хрипло рявкнула женщина, раздалось тихое ругательство, удар по мягкому, а Самгин очарованно смотрел, как передовой
солдат и еще двое, приложив ружья к плечам, начали
стрелять. Сначала упал, высоко взмахнув ногою, человек, бежавший на Воздвиженку, за ним, подогнув колени, грузно свалился старик и пополз, шлепая палкой по камням, упираясь рукой в мостовую; мохнатая шапка свалилась с него, и Самгин узнал: это — Дьякон.
Самгин в одной штанине бросился к постели, выхватил из ночного столика браунинг, но, бросив его на постель, надел брюки, туфли, пиджак и снова подбежал к окну;
солдат, стрелявший с колена, переваливаясь с бока на бок, катился по мостовой на панель, тот, что был впереди его, — исчез, а трое все еще лежали,
стреляя.
Солдат упал вниз лицом, повернулся на бок и стал судорожно щупать свой живот. Напротив, наискось, стоял у ворот такой же маленький зеленоватый солдатик, размешивал штыком воздух, щелкая затвором, но ружье его не
стреляло. Николай, замахнувшись ружьем, как палкой, побежал на него;
солдат, выставив вперед левую ногу, вытянул ружье, стал еще меньше и крикнул...
Дважды приходили
солдаты, но
стреляли они издали, немного;
постреляют безвредно и уйдут. Баррикада не отвечала им, а медник посмеивался...
— Я — усмиряю, и меня — тоже усмиряют. Стоит предо мной эдакий великолепный старичище, морда — умная, честная морда — орел! Схватил я его за бороду, наган — в нос. «Понимаешь?», говорю. «Так точно, ваше благородие, понимаю, говорит, сам —
солдат турецкой войны, крест, медали имею, на усмирение хаживал, мужиков порол,
стреляйте меня, — достоин! Только, говорит, это делу не поможет, ваше благородие, жить мужикам — невозможно, бунтовать они будут, всех не перестреляете». Н-да… Вот — морда, а?
Это было мгновение, когда заведомо для всех нас не стало человеческой жизни… Рассказывали впоследствии, будто Стройновский просил не завязывать ему глаз и не связывать рук. И будто ему позволили. И будто он сам скомандовал
солдатам стрелять… А на другом конце города у знакомых сидела его мать. И когда комок докатился до нее, она упала, точно скошенная…
Если толпа и при этом не расходится, начальник приказывает стрелять прямо в толпу, в кого попало, и
солдаты стреляют и по улице падают раненые и убитые люди, и тогда толпа обыкновенно разбегается, и войска по приказанию начальников захватывают тех, которые представляются им главными зачинщиками, и отводят их под стражу.
Неточные совпадения
Около каждого рабочего взвода мерным шагом ходит
солдат с ружьем и через каждые пять минут
стреляет в солнце.
— Ребята!
стреляй!»
Солдаты наши дали залп.
— Ее. У этих шлюх, здешних хозяек, нанимает каморку Фома. Фома из наших мест, наш бывший
солдат. Он у них прислуживает, ночью сторожит, а днем тетеревей ходит
стрелять, да тем и живет. Я у него тут и засел; ни ему, ни хозяйкам секрет не известен, то есть что я здесь сторожу.
Подойдя к палаткам, он остановился и, прикрыв рукой глаза от солнца, стал смотреть, в кого
стреляют солдаты.
Несколько дней спустя после этого мы занимались пристрелкой ружей. Людям были розданы патроны и указана цель для стрельбы с упора. По окончании пристрелки
солдаты стали просить разрешения открыть вольную стрельбу.
Стреляли они в бутылку,
стреляли в белое пятно на дереве, потом в круглый камешек, поставленный на краю утеса.