Неточные совпадения
«Интересно: как она встретится с Макаровым? И — поймет ли, что я уже изведал тайну отношений мужчины и женщины? А если догадается — повысит ли это меня в ее глазах? Дронов говорил, что девушки и женщины безошибочно по каким-то признакам отличают юношу, потерявшего невинность. Мать
сказала о Макарове: по глазам видно — это юноша развратный. Мать все чаще начинает свои сухие
фразы именем бога, хотя богомольна только из приличия».
Она снова замолчала,
сказав, видимо, не то, что хотелось, а Клим, растерянно ловя отдельные
фразы, старался понять: чем возмущают его слова матери?
Оборвав
фразу на половине, она
сказала Дмитрию...
— Вам вредно это, —
сказал Клим, щелкнув ногтем по своему стакану. — Нехаева, кашляя, отрицательно покачала головою, а затем, тяжело дыша, рассказала, с паузами среди
фраз, о Верлене, которого погубил абсент, «зеленая фея».
Для Клима наступило тяжелое время. Отношение к нему резко изменилось, и никто не скрывал этого. Кутузов перестал прислушиваться к его скупым, тщательно обдуманным
фразам, здоровался равнодушно, без улыбки. Брат с утра исчезал куда-то, являлся поздно, усталый; он худел, становился неразговорчив, при встречах с Климом конфузливо усмехался. Когда Клим попробовал объясниться, Дмитрий тихо, но твердо
сказал...
— Это похоже на
фразу из офицерской песни, — неопределенно
сказал Макаров, крепко провел ладонями по лицу и тряхнул головою. На лице его явилось недоумевающее, сконфуженное выражение, он как будто задремал на минуту, потом очнулся, разбуженный толчком и очень смущенный тем, что задремал.
Маленький пианист в чесунчовой разлетайке был похож на нетопыря и молчал, точно глухой, покачивая в такт словам женщин унылым носом своим. Самгин благосклонно пожал его горячую руку, было так хорошо видеть, что этот человек с лицом, неискусно вырезанным из желтой кости, совершенно не достоин красивой женщины, сидевшей рядом с ним. Когда Спивак и мать обменялись десятком любезных
фраз, Елизавета Львовна, вздохнув,
сказала...
«Человек — это система
фраз, не более того. Конурки бога, — я глупо
сказал. Глупо. Но еще глупее московский бог в рубахе. И — почему сны в Орле приятнее снов в Петербурге? Ясно, что все эти пошлости необходимы людям лишь для того, чтоб каждый мог отличить себя от других. В сущности — это мошенничество».
Она
сказала это ласково и серьезно, но в построении ее
фразы Климу почудилась усмешка.
«Система
фраз», — хотел
сказать Самгин, но — воздержался.
— Сколько раз я говорила тебе это, — отозвалась Варвара; вышло так, как будто она окончила его
фразу. Самгин посмотрел на нее, хотел что-то
сказать, но не
сказал ничего, отметил только, что жена пополнела и, должно быть, от этого шея стала короче у нее.
— Да, интересно, —
сказал Самгин, разбираясь в «системе
фраз» агента полиции.
Вспомнил также, что, когда он
сказал ей
фразу Инокова: «Человек бьется в словах, как рыба в песке», она улыбнулась и
сказала...
В том, что говорили у Гогиных, он не услышал ничего нового для себя, — обычная разноголосица среди людей, каждый из которых боится порвать свою веревочку, изменить своей «системе
фраз». Он привык думать, что хотя эти люди строят мнения на фактах, но для того, чтоб не считаться с фактами. В конце концов жизнь творят не бунтовщики, а те, кто в эпохи смут накопляют силы для жизни мирной. Придя домой, он записал свои мысли, лег спать, а утром Анфимьевна, в платье цвета ржавого железа, подавая ему кофе,
сказала...
— Из пушек уговаривают, — вопросительно
сказал он Самгину
фразу, как будто уже знакомую, —
сказал и подмигнул в небо, как будто стреляли оттуда.
— Ну, все-таки я говорю — верно, —
сказал старичок, размахивая руками, и повторил
фразу, которая, видимо, нравилась ему...
— Сегодня я слышал… хорошую
фразу: «Из пушек уговаривают», —
сказал Самгин.
— В конце концов — все сводится к той или иной системе
фраз, но факты не укладываются ни в одну из них. И — что можно
сказать о себе, кроме: «Я видел то, видел это»?
Но она не договорила
фразу, должно быть, не нашла точного слова и новым тоном
сказала...
Неожиданный конец
фразы возмутил Самгина, он хотел
сказать, что мораль не всегда уместна, но вместо этого спросил...
«Возможен скандал», — сообразил Самгин и тоже ушел, вдруг почувствовав раздражение против лектора, находя, что его
фразы пошловаты и компрометируют очень серьезные, очень веские мысли. Он, Самгин, мог бы
сказать на темы, затронутые доцентом Пыльниковым, нечто более острое и значительное. Особенно раздражали: выпад против критицизма и неуместная, глуповатая цитата из зеленой книжки.
Это были люди, ограниченные определенной системой
фраз, их возглавлял Кутузов, и заранее можно было знать, что́ каждый из них
скажет по тому или иному данному поводу.
Фразу сказал министр с лицом солидного лакея первоклассной гостиницы, он
сказал ее нахмурив лицо и тоном пророка.
Самгин не решился отказаться да и не имел причины, — ему тоже было скучно. В карты играли долго и скучно, сначала в преферанс, а затем в стуколку. За все время игры следователь
сказал только одну
фразу...