Но уже утром он понял, что это не так. За окном великолепно
сияло солнце, празднично гудели колокола, но — все это было скучно, потому что «мальчик» существовал. Это ощущалось совершенно ясно. С поражающей силой, резко освещенная солнцем, на подоконнике сидела Лидия Варавка, а он, стоя на коленях пред нею, целовал ее ноги. Какое строгое лицо было у нее тогда и как удивительно светились ее глаза! Моментами она умеет быть неотразимо красивой. Оскорбительно думать, что Диомидов…
Он лежал на мягчайшей, жаркой перине, утопая в ней, как в тесте, за окном
сияло солнце, богато освещая деревья, украшенные инеем, а дом был наполнен непоколебимой тишиной, кроме боли — не слышно было ничего.
Неточные совпадения
Спать он лег, чувствуя себя раздавленным, измятым, и проснулся, разбуженный стуком в дверь, горничная будила его к поезду. Он быстро вскочил с постели и несколько секунд стоял, закрыв глаза, ослепленный удивительно ярким блеском утреннего
солнца. Влажные листья деревьев за открытым окном тоже ослепительно
сияли, отражая в хрустальных каплях дождя разноцветные, короткие и острые лучики. Оздоровляющий запах сырой земли и цветов наполнял комнату; свежесть утра щекотала кожу. Клим Самгин, вздрагивая, подумал...
Рядом с рельсами, несколько ниже насыпи, ослепительно
сияло на
солнце здание машинного отдела, построенное из железа и стекла, похожее формой на огромное корыто, опрокинутое вверх дном; сквозь стекла было видно, что внутри здания медленно двигается сборище металлических чудовищ, толкают друг друга пленные звери из железа.
Явилась Вера Петровна и предложила Варваре съездить с нею в школу, а Самгин пошел в редакцию — получить гонорар за свою рецензию. Город, чисто вымытый дождем, празднично
сиял,
солнце усердно распаривало землю садов, запахи свежей зелени насыщали неподвижный воздух. Люди тоже казались чисто вымытыми, шагали уверенно, легко.
Когда Самгин очнулся, — за окном, в молочном тумане, таяло серебряное
солнце, на столе
сиял самовар, высоко и кудряво вздымалась струйка пара, перед самоваром сидел, с газетой в руках, брат. Голова его по-солдатски гладко острижена, красноватые щеки обросли купеческой бородой; на нем крахмаленная рубаха без галстука, синие подтяжки и необыкновенно пестрые брюки.
Знакомый, уютный кабинет Попова был неузнаваем; исчезли цветы с подоконников, на месте их стояли аптечные склянки с хвостами рецептов,
сияла насквозь пронзенная лучом
солнца бутылочка красных чернил, лежали пухлые, как подушки, «дела» в синих обложках; торчал вверх дулом старинный пистолет, перевязанный у курка галстуком белой бумажки.
Над городом, среди мелко разорванных облаков,
сияло бледно-голубое небо, по мерзлой земле скользили холодные лучи
солнца, гулял ветер, срывая последние листья с деревьев, — все давно знакомо.
Петербург встретил его не очень ласково, в мутноватом небе нерешительно
сияло белесое
солнце, капризно и сердито порывами дул свежий ветер с моря, накануне или ночью выпал обильный дождь, по сырым улицам спешно шагали жители, одетые тепло, как осенью, от мостовой исходил запах гниющего дерева, дома были величественно скучны.
Они останавливались, снимали шапки, крестились перед Спасскими воротами, и над Кремлем по-прежнему
сияло солнце, башенные часы играли «Коль славен наш Господь в Сионе», бронзовый Минин поднимал под руку бронзового Пожарского, купцы Ножевой линии, поспешно крестясь, отпирали лавки.
Но чуть ли еще не тяжелей было, когда на бесконечной белой пелене снега ярко
сияло солнце; так бы и улетел куда-нибудь в эту степь, которая начиналась на другом берегу и расстилалась к югу одной непрерывной скатертью тысячи на полторы верст.
Небольшой, лёгкий гроб несли тоже молодые ткачи; более солидные рабочие держались в стороне; за гробом шагала нахмурясь, но без слёз, Зинаида в непристойно пёстрой кофте, рядом с нею широкоплечий, чисто одетый слесарь Седов, в стороне тяжело мял песок Тихон Вялов. Ярко
сияло солнце, мощно и согласно пели певчие, и был заметен в этих похоронах странный недостаток печали.
Неточные совпадения
Коровы были выпущены на варок и,
сияя перелинявшею гладкою шерстью, пригревшись на
солнце, мычали, просясь в поле.
Так, как
солнце взглянет весною, когда в огороде всякая пташка пищит и поет и травка пахнет, так и он весь
сияет в золоте.
Медные шапки
сияли, как
солнца, оперенные белыми, как лебедь, перьями.
Грэй оглянулся, посмотрев вверх; над ним молча рвались алые паруса;
солнце в их швах
сияло пурпурным дымом.