Неточные совпадения
— Тебя
евангелием по башке стукнуть надо, притчей о талантах!
Иноков только что явился откуда-то из Оренбурга, из Тургайской области, был в Красноводске, был в Персии. Чудаковато одетый в парусину, серый, весь как бы пропыленный до костей, в сандалиях на босу ногу, в широкополой, соломенной шляпе, длинноволосый, он стал похож на оживший портрет Робинзона Крузо с обложки дешевого издания этого
евангелия непобедимых. Шагая по столовой журавлиным шагом, он сдирал ногтем беленькие чешуйки кожи с обожженного носа и решительно говорил...
— Гуманизм во всех его формах всегда был и есть не что иное, как выражение интеллектуалистами сознания бессилия своего пред лицом народа. Точно так же, как унизительное проклятие пола мы пытаемся прикрыть сладкими стишками, мы хотим прикрыть трагизм нашего одиночества
евангелиями от Фурье, Кропоткина, Маркса и других апостолов бессилия и ужаса пред жизнью.
— Революционеры от скуки жизни, из удальства, из романтизма, по
евангелию, все это — плохой порох. Интеллигент, который хочет отомстить за неудачи его личной жизни, за то, что ему некуда пристроить себя, за случайный арест и месяц тюрьмы, — это тоже не революционер.
Возникли из первого стиха
евангелия от Иоанна; одни опираются на: «бог бе слово», другие: «слово бе у бога».
— Редактирую сочинение «О методах борьбы с лесными пожарами», — старичок один сочинил. Малограмотный старичок, а — бойкий. Моралист, гуманист, десять заповедей, нагорная проповедь. «Хороший тон», — есть такое
евангелие, изданное «Нивой». Забавнейшее, — обезьян и собак дрессировать пригодно.
Железная метла логики Маркса тоже правдива, сокрушительно правдива, но ведь правдиво и
евангелие, которое Иноков озорниковато, а в сущности метко уравнял с книгой «Хороший тон».
— Хороших людей я не встречал, — говорил он, задумчиво и печально рассматривая вилку. — И — надоело мне у собаки блох вычесывать, — это я про свою должность. Ведь — что такое вор, Клим Иванович, если правду сказать? Мелкая заноза, именно — блоха! Комар, так сказать. Без нужды и комар не кусает. Конечно — есть ребята, застарелые в преступности. Но ведь все живем по нужде, а не по
евангелию. Вот — явилась нужда привести фабричных на поклон прославленному царю…
— Патокой гуманизма невозможно подсластить ядовитую горечь действительности, да к тому же цинизм ее давно уничтожил все
евангелия.
— Об англичанах упоминается в
евангелии: «Блаженны кроткие, ибо они наследят землю».
Остановились перед витриной ярко освещенного магазина. За стеклом, среди
евангелий, в золоченых переплетах с эмалью и самоцветами, на черном бархате возвышалась митра, покрытая стеклянным колпаком, лежали напрестольные кресты, стояли дикирии и трикирии.
Она определила отношения шепотом и, с ужасом воскликнув: — Подумайте! И это — царица! — продолжала: — А в то же время у Вырубовой — любовник, — какой-то простой сибирский мужик, богатырь, гигантского роста, она держит портрет его в
Евангелии… Нет, вы подумайте: в
Евангелии портрет любовника! Черт знает что!
И внимательное чтение истории внушает нам более убедительно, чем
евангелие: будьте милостивы друг к другу.
Неточные совпадения
Княгиня видела, что Кити читает по вечерам французское
Евангелие, которое ей подарила госпожа Шталь, чего она прежде не делала; что она избегает светских знакомых и сходится с больными, находившимися под покровительством Вареньки, и в особенности с одним бедным семейством больного живописца Петрова.
— «Я не мир, а меч принес», говорит Христос, — с своей стороны возразил Сергей Иваныч, просто, как будто самую понятную вещь приводя то самое место из
Евангелия, которое всегда более всего смущало Левина.
Урок состоял в выучиваньи наизусть нескольких стихов из
Евангелия и повторении начала Ветхого Завета. Стихи из
Евангелия Сережа знал порядочно, но в ту минуту как он говорил их, он загляделся на кость лба отца, которая загибалась так круто у виска, что он запутался и конец одного стиха на одинаковом слове переставил к началу другого. Для Алексея Александровича было очевидно, что он не понимал того, что говорил, и это раздражило его.
— Ах перестань! Христос никогда бы не сказал этих слов, если бы знал, как будут злоупотреблять ими. Изо всего
Евангелия только и помнят эти слова. Впрочем, я говорю не то, что думаю, а то, что чувствую. Я имею отвращение к падшим женщинам. Ты пауков боишься, а я этих гадин. Ты ведь, наверно, не изучал пауков и не знаешь их нравов: так и я.
Мысль чтения
Евангелия преступникам, как это делала Aline, особенно прельщала Кити.