Неточные совпадения
На пороге одной из комнаток игрушечного дома он остановился с невольной улыбкой: у стены
на диване лежал Макаров, прикрытый до груди одеялом, расстегнутый
ворот рубахи обнажал его забинтованное плечо; за маленьким, круглым столиком
сидела Лидия;
на столе стояло блюдо, полное яблок; косой луч солнца, проникая сквозь верхние стекла окон, освещал алые плоды, затылок Лидии и половину горбоносого лица Макарова. В комнате было душисто и очень жарко, как показалось Климу. Больной и девушка ели яблоки.
Невыспавшиеся девицы стояли рядом, взапуски позевывая и вздрагивая от свежести утра. Розоватый парок поднимался с реки, и сквозь него,
на светлой воде, Клим видел знакомые лица девушек неразличимо похожими; Макаров, в белой рубашке с расстегнутым
воротом, с обнаженной шеей и встрепанными волосами,
сидел на песке у ног девиц, напоминая надоевшую репродукцию с портрета мальчика-итальянца, премию к «Ниве». Самгин впервые заметил, что широкогрудая фигура Макарова так же клинообразна, как фигура бродяги Инокова.
Служитель нагнулся, понатужился и, сдвинув кресло, покатил его. Самгин вышел за
ворота парка, у
ворот, как два столба, стояли полицейские в пыльных, выгоревших
на солнце шинелях. По улице деревянного городка бежал ветер, взметая пыль, встряхивая деревья; под забором
сидели и лежали солдаты, человек десять,
на тумбе
сидел унтер-офицер, держа в зубах карандаш, и смотрел в небо, там летала стая белых голубей.
Дальше пол был, видимо, приподнят, и за двумя столами, составленными вместе,
сидели лицом к Самгину люди солидные, прилично одетые, а пред столами бегал небольшой попик, черноволосый, с черненьким лицом, бегал, размахивая, по очереди, то правой, то левой рукой, теребя
ворот коричневой рясы, откидывая волосы ладонями, наклоняясь к людям, точно желая прыгнуть
на них; они кричали ему...
Они
сидят дома, заперев
ворота, заряжая ружья дробью, точно собираясь ворон стрелять, а семидесятилетний старик, вооруженный зонтиком, а слепой фабрикант варенья и конфект вышли
на улицу защищать свои верования.
Вход в переулок, куда вчера не пустили Самгина, был загроможден телегой без колес, ящиками, матрацем, газетным киоском и полотнищем
ворот. Перед этим сооружением
на бочке из-под цемента
сидел рыжебородый человек, с папиросой в зубах; между колен у него торчало ружье, и одет он был так, точно собрался
на охоту. За баррикадой возились трое людей: один прикреплял проволокой к телеге толстую доску, двое таскали со двора кирпичи. Все это вызвало у Самгина впечатление озорной обывательской забавы.
Яков
сидел рядом с крыльцом
на поленьях дров и, глядя в сторону, к
воротам, молча курил.
Уже собралось десятка полтора зрителей — мужчин и женщин; из
ворот и дверей домов выскакивали и осторожно подходили любопытные обыватели.
На подножке пролетки
сидел молодой, белобрысый извозчик и жалобно, высоким голосом, говорил, запинаясь...
Чувствовалось, что Безбедов искренно огорчен, а не притворяется. Через полчаса огонь погасили, двор опустел, дворник закрыл
ворота; в память о неудачном пожаре остался горький запах дыма, лужи воды, обгоревшие доски и, в углу двора, белый обшлаг рубахи Безбедова. А еще через полчаса Безбедов, вымытый, с мокрой головою и надутым, унылым лицом,
сидел у Самгина, жадно пил пиво и, поглядывая в окно
на первые звезды в черном небе, бормотал...
Толпа прошла, но
на улице стало еще более шумно, — катились экипажи, цокали по булыжнику подковы лошадей, шаркали по панели и стучали палки темненьких старичков, старушек, бежали мальчишки. Но скоро исчезло и это, — тогда из-под
ворот дома вылезла черная собака и, раскрыв красную пасть, длительно зевнув, легла в тень. И почти тотчас мимо окна бойко пробежала пестрая, сытая лошадь, запряженная в плетеную бричку, —
на козлах
сидел Захарий в сером измятом пыльнике.
Неточные совпадения
— Нужды нет, что он парадов не делает да с полками
на нас не ходит, — говорили они, — зато мы при нем, батюшке, свет у́зрили! Теперича, вышел ты за
ворота: хошь —
на месте
сиди; хошь — куда хошь иди! А прежде сколько одних порядков было — и не приведи бог!
Несколько мужиков, по обыкновению, зевали,
сидя на лавках перед
воротами в своих овчинных тулупах.
В возок боярский их впрягают, // Готовят завтрак повара, // Горой кибитки нагружают, // Бранятся бабы, кучера. //
На кляче тощей и косматой //
Сидит форейтор бородатый, // Сбежалась челядь у
ворот // Прощаться с барами. И вот // Уселись, и возок почтенный, // Скользя, ползет за
ворота. // «Простите, мирные места! // Прости, приют уединенный! // Увижу ль вас?..» И слез ручей // У Тани льется из очей.
У
ворот одного дома
сидела старуха, и нельзя сказать, заснула ли она, умерла или просто позабылась: по крайней мере, она уже не слышала и не видела ничего и, опустив голову
на грудь,
сидела недвижимо
на одном и том же месте.
Праздная дворня
сидит у
ворот; там слышатся веселые голоса, хохот, балалайка, девки играют в горелки; кругом его самого резвятся его малютки, лезут к нему
на колени, вешаются ему
на шею; за самоваром
сидит… царица всего окружающего, его божество… женщина! жена!