В день объявления войны Японии Самгин был в Петербурге,
сидел в ресторане на Невском, удивленно и чуть-чуть злорадно воскрешая в памяти встречу с Лидией. Час тому назад он столкнулся с нею лицом к лицу, она выскочила из двери аптеки прямо на него.
— Языческая простота! Я
сижу в ресторане, с газетой в руках, против меня за другим столом — очень миленькая девушка. Вдруг она говорит мне: «Вы, кажется, не столько читаете, как любуетесь моими панталонами», — она сидела, положив ногу на ногу…
Неточные совпадения
Через несколько минут они
сидели в сумрачном, но уютном уголке маленького
ресторана; Лютов молитвенно заказывал старику лакею...
За церковью,
в углу небольшой площади, над крыльцом одноэтажного дома, изогнулась желто-зеленая вывеска: «
Ресторан Пекин». Он зашел
в маленькую, теплую комнату, сел у двери,
в угол, под огромным старым фикусом; зеркало показывало ему семерых людей, — они
сидели за двумя столами у буфета, и до него донеслись слова...
Не желая видеть Дуняшу, он зашел
в ресторан, пообедал там, долго
сидел за кофе, курил и рассматривал, обдумывал Марину, но понятнее для себя не увидел ее. Дома он нашел письмо Дуняши, — она извещала, что едет — петь на фабрику посуды, возвратится через день.
В уголке письма было очень мелко приписано: «Рядом с тобой живет подозрительный, и к нему приходил Судаков. Помнишь Судакова?»
Лет тридцать тому назад было это:
сижу я
в ресторане, задумался о чем-то, а лакей, остроглазый такой, молоденький, пристает: “Что прикажете подать?” — “Птичьего молока стакан!” — “Простите, говорит, птичье молоко все вышло!” Почтительно сказал, не усмехнулся.
Часа
в три он
сидел на террасе
ресторана в Булонском лесу, углубленно читая карту кушаний.
В этом настроении он прожил несколько ненастных дней, посещая музеи, веселые кабачки Монпарнаса, и,
в один из вечеров,
сидя в маленьком
ресторане, услыхал за своей спиною русскую речь...
«Вот», — вдруг решил Самгин, следуя за ней. Она дошла до маленького
ресторана, пред ним горел газовый фонарь, по обе стороны двери — столики, за одним играли
в карты маленький, чем-то смешной солдатик и лысый человек с носом хищной птицы, на третьем стуле
сидела толстая женщина, сверкали очки на ее широком лице, сверкали вязальные спицы
в руках и серебряные волосы на голове.
Он продолжал шагать и через полчаса
сидел у себя
в гостинице, разбирая бумаги
в портфеле Варвары. Нашел вексель Дронова на пятьсот рублей, ключ от сейфа, проект договора с финской фабрикой о поставке бумаги, газетные вырезки с рецензиями о каких-то книгах, заметки Варвары. Потом спустился
в ресторан, поужинал и, возвратясь к себе, разделся, лег
в постель с книгой Мережковского «Не мир, но меч».
— Идемте вместе. Там — забавно.
Сидят и сочиняют законы очень знакомые люди, которых я видала пьяными у цыган,
в кабинетах
ресторанов.
И вчера, пока Юрасов
сидел в ресторане «Прогресс», пил водку, галдел с товарищами и смотрел на аквариум, в котором плавают бессонные рыбы, — все так же глубоко покойно стояли эти березы, и мрак был под ними и вокруг них.
Неточные совпадения
В ресторане за каждым столом, сплошь уставленным графинами и бутылками,
сидят тесные кружки бритых актеров, пестро и оригинально одетых: пиджаки и брюки водевильных простаков, ужасные жабо, галстуки, жилеты — то белые, то пестрые, то бархатные, а то из парчи.
Приходят свободно и просто, как
в ресторан или на вокзал,
сидят, курят, пьют, судорожно притворяются веселыми, танцуют, выделывая гнусные телодвижения, имитирующие акт половой любви.
— Насмотрелся-таки я на ихнюю свободу, и
в ресторанах побывал, и
в театрах везде был, даже
в палату депутатов однажды пробрался — никакой свободы нет!
В ресторан коли ты до пяти часов пришел, ни за что тебе обедать не подадут! после восьми — тоже! Обедай между пятью и восемью!
В театр взял билет — так уж не прогневайся! ни шевельнуться, ни ноги протянуть —
сиди, как приговоренный! Во время представления — жара,
в антрактах — сквозной ветер. Свобода!
Сидела как-то
в ресторане «Петергоф» тесная компания сотрудников одной газеты и решила вышутить Н.П. Ланина.
Это меня обидело. Я вышел, сел на Ивана Никитина, поехал завтракать
в ресторан Кошелева. Отпустил лихача и вошел.
В зале встречаю нашего буфетчика Румеля, рассказываю ему о бенефисе, и он прямо тащит меня к своему столу, за которым
сидит высокий, могучий человек с большой русой бородой: фигура такая, что прямо нормандского викинга пиши.