Неточные совпадения
Он отвез жену за границу, Бориса отправил в Москву, в замечательное училище, где учился Туробоев, а за Лидией откуда-то приехала большеглазая
старуха с
седыми усами и увезла девочку в Крым, лечиться виноградом.
Лидия подбежала к ней, заговорила, гладя тоненькими пальцами
седую прядь волос, спустившуюся на багровую щеку
старухи. Злобина тряслась, басовито посмеиваясь. Клим не слушал, что говорила Лидия, он только пожал плечами на вопрос Макарова...
Из обеих дверей выскочили, точно обожженные, подростки, девицы и юноши, расталкивая их, внушительно спустились с лестницы бородатые, тощие старики, в длинных одеждах, в ермолках и бархатных измятых картузах, с
седыми локонами на щеках поверх бороды,
старухи в салопах и бурнусах, все они бормотали, кричали, стонали, кланяясь, размахивая руками.
Позвали ужинать. Толстая и
седая старуха — по прозвищу Живая Вода — подробно и со вкусом рассказывала о ранах Савки и стонах его; мужики, внимательно слушая её льстивую речь, ухмылялись.
Хохол и Аксинья выносят из лавки товар, спуская его в овраг, а среди улицы стоит черная,
седая старуха и, грозя кулаком, кричит пронзительно:
Неточные совпадения
Тетушка Анны Сергеевны, княжна Х……я, худенькая и маленькая женщина с сжатым в кулачок лицом и неподвижными злыми глазами под
седою накладкой, вошла и, едва поклонившись гостям, опустилась в широкое бархатное кресло, на которое никто, кроме ее, не имел права садиться. Катя поставила ей скамейку под ноги:
старуха не поблагодарила ее, даже не взглянула на нее, только пошевелила руками под желтою шалью, покрывавшею почти все ее тщедушное тело. Княжна любила желтый цвет: у ней и на чепце были ярко-желтые ленты.
— Я не лгу никогда, — шептала, едва осиливая себя,
старуха, — ты это знаешь. Солгу ли я теперь? Я грешница… грешница… — говорила она, сползая на колени перед Верой и клоня
седую голову ей на грудь. — Прости и ты меня!..
Эти три фигуры являлись ему, и как артисту, всюду. Плеснет
седой вал на море, мелькнет снежная вершина горы в Альпах — ему видится в них
седая голова бабушки. Она выглядывала из портретов
старух Веласкеза, Жерар-Дова, — как Вера из фигур Мурильо, Марфенька из головок Грёза, иногда Рафаэля…
У подъезда, на нижней ступеньке, встретил нас совсем черный слуга; потом слуга малаец, не совсем черный, но и не белый, с красным платком на голове; в сенях — служанка, англичанка, побелее; далее, на лестнице, — девушка лет 20, красавица, положительно белая, и, наконец, —
старуха, хозяйка, nec plus ultra белая, то есть
седая.
Тетенька уже стояла на крыльце, когда мы подъехали. Это была преждевременно одряхлевшая, костлявая и почти беззубая
старуха, с морщинистым лицом и
седыми космами на голове, развевавшимися по ветру. Моему настроенному воображению представилось, что в этих космах шевелятся змеи. К довершению всего на ней был надет старый-старый ситцевый балахон серо-пепельного цвета, точь-в-точь как на картинке.