Это так смутило его, что он забыл ласковые слова, которые хотел сказать ей, он даже
сделал движение в сторону от нее, но мать сама положила руку на плечи его и привлекла к себе, говоря что-то об отце, Варавке, о мотивах разрыва с отцом.
Неточные совпадения
Он говорил еще что-то, но, хотя в комнате и на улице было тихо, Клим не понимал его слов, провожая телегу и глядя, как ее медленное
движение заставляет встречных людей врастать в панели, обнажать головы. Серые тени испуга являлись на лицах,
делая их почти однообразными.
— Я, — говорил он, — я-я-я! — все чаще повторял он,
делая руками
движения пловца. — Я написал предисловие… Книга продается у входа… Она — неграмотна. Знает на память около тридцати тысяч стихов… Я — Больше, чем в Илиаде. Профессор Жданов… Когда я… Профессор Барсов…
В ней не осталось почти ничего, что напоминало бы девушку, какой она была два года тому назад, — девушку, которая так бережно и гордо несла по земле свою красоту. Красота стала пышнее, ослепительней,
движения Алины приобрели ленивую грацию, и было сразу понятно — эта женщина знает: все, что бы она ни
сделала, — будет красиво. В сиреневом шелке подкладки рукавов блестела кожа ее холеных рук и, несмотря на лень ее
движений, чувствовалась в них размашистая дерзость. Карие глаза улыбались тоже дерзко.
Она казалась похорошевшей, а пышный воротник кофты
сделал шею ее короче. Было странно видеть в
движениях рук ее что-то неловкое, как будто руки мешали ей,
делая не то, чего она хочет.
Самгин смотрел на нее с удовольствием и аппетитом, улыбаясь так добродушно, как только мог. Она — в бархатном платье цвета пепла, кругленькая, мягкая. Ее рыжие, гладко причесанные волосы блестели, точно красноватое, червонное золото; нарумяненные морозом щеки, маленькие розовые уши, яркие, подкрашенные глаза и ловкие, легкие
движения — все это
делало ее задорной девчонкой, которая очень нравится сама себе, искренно рада встрече с мужчиной.
— Как думаю я? — переспросил Дронов, налил вина, выпил, быстро вытер губы платком, и все признаки радости исчезли с его плоского лица; исподлобья глядя на Клима, он жевал губами и
делал глотательные
движения горлом, как будто его тошнило. Самгин воспользовался паузой.
Осторожно, не
делая резких
движений, Самгин вынул портсигар, папиросу, — спичек в кармане не оказалось, спички лежали на столе. Тогда он, спрятав портсигар, бросил папиросу на стол и сунул руки в карманы. Стоять среди комнаты было глупо, но двигаться не хотелось, — он стоял и прислушивался к непривычному ощущению грустной, но приятной легкости.
Самгин стоял у стены, смотрел, слушал и несколько раз порывался уйти, но Вараксин мешал ему, становясь перед ним то боком, то спиною, — и раза два угрюмо взглянул в лицо его. А когда Самгин
сделал более решительное
движение, он громко сказал...
Он замолчал, поднял к губам стакан воды, но,
сделав правой рукой такое
движение, как будто хотел окунуть в воду палец, — поставил стакан на место и продолжал более напряженно, даже как бы сердито, но и безнадежно...
Он почувствовал, что этот гулкий вихрь вовлекает его, что тело его
делает непроизвольные
движения, дрожат ноги, шевелятся плечи, он качается из стороны в сторону, и под ним поскрипывает пружина кресла.
Феодулия Ивановна попросила садиться, сказавши тоже: «Прошу!» — и
сделав движение головою, подобно актрисам, представляющим королев. Затем она уселась на диване, накрылась своим мериносовым платком и уже не двигнула более ни глазом, ни бровью.
К полудню приехали становой и писарь, с ними явился и наш сельский священник, горький пьяница и старый старик. Они освидетельствовали тело, взяли допросы и сели в зале писать. Поп, ничего не писавший и ничего не читавший, надел на нос большие серебряные очки и сидел молча, вздыхая, зевая и крестя рот, потом вдруг обратился к старосте и,
сделавши движение, как будто нестерпимо болит поясница, спросил его:
Неточные совпадения
И
сделала при этом такое
движение, что Грустилов, наверное, поколебался бы, если б Пфейферша не поддержала его.
Варенька
сделала просто и естественно, как и всё, что она
делала,
движение, среднее между поклоном и приседанием, и тотчас же заговорила с князем, как она говорила со всеми, нестесненно и просто.
«Боже мой, что я
сделал! Господи Боже мой! Помоги мне, научи меня», говорил Левин, молясь и вместе с тем чувствуя потребность сильного
движения, разбегаясь и выписывая внешние и внутренние круги.
Лидия Ивановна через своих знакомых разведывала о том, что намерены
делать эти отвратительные люди, как она называла Анну с Вронским, и старалась руководить в эти дни всеми
движениями своего друга, чтоб он не мог встретить их.
Левин вошел на приступки, разбежался сверху сколько мог и пустился вниз, удерживая в непривычном
движении равновесие руками. На последней ступени он зацепился, но, чуть дотронувшись до льда рукой,
сделал сильное
движение, справился и смеясь покатился дальше.