Неточные совпадения
Настоящий Старик, бережно переставляя одеревеневшие ноги
свои, слишком крепко тычет палкой в пол, кашляет так, что у него дрожат
уши, а лицо и шея окрашиваются в цвет спелой сливы; пристукивая палкой, он говорит матери, сквозь сердитый кашель...
Уши отца багровели, слушая Варавку, а отвечая ему, Самгин смотрел в плечо его и притопывал ногой, как точильщик ножей, ножниц. Нередко он возвращался домой пьяный, проходил в спальню матери, и там долго был слышен его завывающий голосок. В утро последнего
своего отъезда он вошел в комнату Клима, тоже выпивши, сопровождаемый негромким напутствием матери...
Говоря, он склонял голову
свою к левому плечу, как бы прислушиваясь к словам
своим, и раковина
уха его тихонько вздрагивала.
Прежде чем ответить на вопрос, человек этот осматривал всех в комнате светлыми глазами, осторожно крякал, затем, наклонясь вперед, вытягивал шею, показывая за левым
ухом своим лысую, костяную шишку размером в небольшую картофелину.
Нередко казалось, что он до того засыпан чужими словами, что уже не видит себя. Каждый человек, как бы чего-то боясь, ища в нем союзника, стремится накричать в
уши ему что-то
свое; все считают его приемником
своих мнений, зарывают его в песок слов. Это — угнетало, раздражало. Сегодня он был именно в таком настроении.
— У нас
ухо забито шумом каменных городов, извозчиками, да, да! Истинная, чистая музыка может возникнуть только из совершенной тишины. Бетховен был глух, но
ухо Вагнера слышало несравнимо хуже Бетховена, поэтому его музыка только хаотически собранный материал для музыки. Мусоргский должен был оглушаться вином, чтоб слышать голос
своего гения в глубине души, понимаете?
Парень с серебряной серьгой в
ухе легко, тараном плеча
своего отодвинул Самгина за спину себе и сказал негромко, сипло...
Ротмистр надел очки, пощупал пальцами
свои сизые
уши, вздохнул и сказал теплым голосом...
А Дунаев слушал, подставив
ухо на голос оратора так, как будто Маракуев стоял очень далеко от него; он сидел на диване, свободно развалясь, положив руку на широкое плечо угрюмого соседа
своего, Вараксина. Клим отметил, что они часто и даже в самых пламенных местах речей Маракуева перешептываются, аскетическое лицо слесаря сурово морщится, он сердито шевелит усами; кривоносый Фомин шипит на них, толкает Вараксина локтем, коленом, а Дунаев, усмехаясь, подмигивает Фомину веселым глазом.
Он видел, что у нее покраснели
уши, вспыхивают щеки, она притопывала каблуком в такт задорной музыке, барабанила пальцами по колену
своему; он чувствовал, что ее волнение опьяняет его больше, чем вызывающая игра Алины
своим телом.
— Папиросу выклянчил? — спросил он и, ловко вытащив папиросу из-за
уха парня, сунул ее под
свои рыжие усы в угол рта; поддернул штаны, сшитые из мешка, уперся ладонями в бедра и, стоя фертом, стал рассматривать Самгина, неестественно выкатив белесые, насмешливые глаза. Лицо у него было грубое, солдатское, ворот рубахи надорван, и, распахнувшись, она обнажала его грудь, такую же полосатую от пыли и пота, как лицо его.
Дронов явился после полудня, держа ежовую голову
свою так неподвижно, точно боялся, что сейчас у него переломятся шейные позвонки. Суетливые глазки его были едва заметны на опухшем лице красно-бурого цвета, лиловые
уши торчали смешно и неприглядно.
Елена все шептала, называя имена депутатов, характеризуя их, Клим Иванович Самгин наклонил к лицу ее голову
свою, подставил
ухо, делая вид, что слушает, а сам быстро соображал...
Беседа тянулась медленно, неохотно, люди как будто осторожничали, сдерживались, может быть, они устали от необходимости повторять друг пред другом одни и те же мысли. Большинство людей притворялось, что они заинтересованы речами знаменитого литератора, который, утверждая правильность и глубину
своей мысли, цитировал фразы из
своих книг, причем выбирал цитаты всегда неудачно. Серенькая старушка вполголоса рассказывала высокой толстой женщине в пенсне с волосами, начесанными на
уши...
— Откуда ты знаешь это? — спросил он. Дронов, приподняв плечи к оттопыренным
ушам своим, небрежно сказал...
— Есть ли такой ваш двойник, — продолжал он, глядя на нее пытливо, — который бы невидимо ходил тут около вас, хотя бы сам был далеко, чтобы вы чувствовали, что он близко, что в нем носится частица вашего существования, и что вы сами носите в себе будто часть чужого сердца, чужих мыслей, чужую долю на плечах, и что не одними только своими глазами смотрите на эти горы и лес, не одними
своими ушами слушаете этот шум и пьете жадно воздух теплой и темной ночи, а вместе…
Неточные совпадения
Вронский снял с
своей головы мягкую с большими полями шляпу и отер платком потный лоб и отпущенные до половины
ушей волосы, зачесанные назад и закрывавшие его лысину. И, взглянув рассеянно на стоявшего еще и приглядывавшегося к нему господина, он хотел пройти.
Вронский чувствовал эти направленные на него со всех сторон глаза, но он ничего не видел, кроме
ушей и шеи
своей лошади, бежавшей ему навстречу земли и крупа и белых ног Гладиатора, быстро отбивавших такт впереди его и остававшихся всё в одном и том же расстоянии.
Старая, седая Ласка, ходившая за ними следом, села осторожно против него и насторожила
уши. Солнце спускалось на крупный лес; и на свете зари березки, рассыпанные по осиннику, отчетливо рисовались
своими висящими ветвями с надутыми, готовыми лопнуть почками.
«Всё-таки он хороший человек, правдивый, добрый и замечательный в
своей сфере, — говорила себе Анна, вернувшись к себе, как будто защищая его пред кем-то, кто обвинял его и говорил, что его нельзя любить. Но что это
уши у него так странно выдаются! Или он обстригся?»
И, к удивлению
своему, Долли увидала, что Анна покраснела до
ушей, до вьющихся черных косиц на шее.