Неточные совпадения
— Махорку курить нельзя здесь? — тихонько спросил он Клима; Самгин предложил ему отойти к
окну, открытому в сад, и сам отошел с ним. Там, вынув из кармана кисет, бумагу, Иноков
свернул собачью ножку, закурил, помахал в воздухе спичкой, гася ее, и сказал со вздохом...
Самгин сконфуженно вытер глаза, ускорил шаг и
свернул в одну из улиц Кунавина, сплошь занятую публичными домами. Почти в каждом
окне, чередуясь с трехцветными полосами флагов, торчали полуодетые женщины, показывая голые плечи, груди, цинически перекликаясь из
окна в
окно. И, кроме флагов, все в улице было так обычно, как будто ничего не случилось, а царь и восторг народа — сон.
«Вероятно, Уповаева хоронят», — сообразил он,
свернул в переулок и пошел куда-то вниз, где переулок замыкала горбатая зеленая крыша церкви с тремя главами над нею. К ней опускались два ряда приземистых, пузатых домиков, накрытых толстыми шапками снега. Самгин нашел, что они имеют некоторое сходство с людьми в шубах, а
окна и двери домов похожи на карманы. Толстый слой серой, холодной скуки висел над городом. Издали доплывало унылое пение церковного хора.
Обыватели уже вставили в
окна зимние рамы, и, как всегда, это делало тишину в городе плотнее, безответней. Самгин
свернул в коротенький переулок, соединявший две улицы, — в лицо ему брызнул дождь, мелкий, точно пыль, заставив остановиться, надвинуть шляпу, поднять воротник пальто. Тотчас же за углом пронзительно крикнули...
Неточные совпадения
В ней даже есть робость, свойственная многим женщинам: она, правда, не задрожит, увидя мышонка, не упадет в обморок от падения стула, но побоится пойти подальше от дома,
своротит, завидя мужика, который ей покажется подозрительным, закроет на ночь
окно, чтоб воры не влезли, — все по-женски.
Мы спустились в город и,
свернувши в узкий, кривой переулочек, остановились перед домом в два
окна шириною и вышиною в четыре этажа. Второй этаж выступал на улицу больше первого, третий и четвертый еще больше второго; весь дом с своей ветхой резьбой, двумя толстыми столбами внизу, острой черепичной кровлей и протянутым в виде клюва воротом на чердаке казался огромной, сгорбленной птицей.
— А! Так вот как! — скрежетал он, — так мои записки в
окно швырять! А! Она в торги не вступает, — так я вступлю! И увидим! За мной еще много… увидим!.. В бараний рог
сверну!..
Начался городской выгон, на котором паслись коровы, дощатый тротуар вдоль забора, шаткие мостики через ручейки и канавы. Потом он
свернул на Ямскую. В доме Анны Марковны все
окна были закрыты ставнями с вырезными посредине отверстиями в форме сердец. Также быЛи закрыты и все остальные дома безлюдной улицы, опустевшей точно после моровой язвы. Со стесненным сердцем Лихонин потянул рукоятку звонка.
— Я тоже государя люблю и уважаю, я ему душевно благодарен за манифест и готов кричать ура сколько угодно, и готов благодарно молиться, но
окна бить из патриотизма и скулы
сворачивать людям — зачем же?