Неточные совпадения
Он перевелся из другого города в пятый класс; уже третий год, восхищая учителей успехами в науках, смущал и раздражал их своим поведением. Среднего роста, стройный, сильный, он ходил легкой, скользящей походкой, точно артист цирка.
Лицо у него было не
русское, горбоносое, резко очерченное, но его смягчали карие, женски ласковые глаза и невеселая улыбка красивых, ярких губ; верхняя уже поросла темным пухом.
Клим достал из кармана очки, надел их и увидал, что дьякону лет за сорок, а
лицо у него такое, с какими изображают на иконах святых пустынников. Еще более часто такие
лица встречаются у торговцев старыми вещами, ябедников и скряг, а в конце концов память создает из множества подобных
лиц назойливый образ какого-то как бы бессмертного
русского человека.
Владимирские пастухи-рожечники, с аскетическими
лицами святых и глазами хищных птиц, превосходно играли на рожках
русские песни, а на другой эстраде, против военно-морского павильона, чернобородый красавец Главач дирижировал струнным инструментам своего оркестра странную пьесу, которая называлась в программе «Музыкой небесных сфер». Эту пьесу Главач играл раза по три в день, публика очень любила ее, а люди пытливого ума бегали в павильон слушать, как тихая музыка звучит в стальном жерле длинной пушки.
Татарин был длинный, с узким
лицом, реденькой бородкой и напоминал Ли Хунг-чанга, который гораздо меньше похож на человека, чем
русский царь.
Обнаженное
лицо его совершенно утратило черту, придававшую ему сходство со множеством тех суздальских
лиц, которые, сливаясь в единое
лицо, создают образ неискоренимого, данного навсегда
русского человека.
Было очень шумно, дымно, невдалеке за столом возбужденный еврей с карикатурно преувеличенным носом непрерывно шевелил всеми десятью пальцами рук пред
лицом бородатого
русского, курившего сигару, еврей тихо, с ужасом на
лице говорил что-то и качался на стуле, встряхивал кудрявой головою.
Он сильно поседел, снова отрастил три бороды и длинные волосы; похудевшее
лицо его снова стало
лицом множества
русских, суздальских людей.
Его особенно удивляла легкость движений толстяка, легкость его речи. Он даже попытался вспомнить: изображен в
русской литературе такой жизнерадостный и комический тип? А Бердников, как-то особенно искусно смазывая редиску маслом, поглощая ее, помахивая пред
лицом салфеткой, распевал тонким голоском...
Лицо Попова налилось бурой кровью, глаза выкатились, казалось, что он усиленно старается не задремать, но волосатые пальцы нервозно барабанили по коленям, голова вращалась так быстро, точно он искал кого-то в толпе и боялся не заметить. На тестя он посматривал сердито, явно не одобряя его болтовни, и Самгин ждал, что вот сейчас этот неприятный человек начнет возражать тестю и затрещит бесконечный, бесплодный, юмористически неуместный на этом параде красивых женщин диалог двух
русских, которые все знают.
— Стойте! — спокойнее и трезвее сказал Бердников, его
лицо покрылось, как слезами, мелким потом и таяло. — Вы не можете сочувствовать распродаже родины, если вы честный,
русский человек. Мы сами поднимем ее на ноги, мы, сильные, талантливые, бесстрашные…
— Вот все чай пью, — говорила она, спрятав ‹
лицо› за самоваром. — Пусть кипит вода, а не кровь. Я, знаешь, трусиха, заболев — боюсь, что умру. Какое противное, не
русское слово — умру.
— Что же, при республике все эти бурята, калмыки и дикари получат право жениться на
русских? — Она была высокая, с длинным
лицом, которое заканчивалось карикатурно острым подбородком, на ее хрящеватом носу дрожало пенсне, на груди блестел шифр воспитанницы Смольного института.
Неточные совпадения
Вронскому, бывшему при нем как бы главным церемониймейстером, большого труда стоило распределять все предлагаемые принцу различными
лицами русские удовольствия. Были и рысаки, и блины, и медвежьи охоты, и тройки, и Цыгане, и кутежи с
русским битьем посуды. И принц с чрезвычайною легкостью усвоил себе
русский дух, бил подносы с посудой, сажал на колени Цыганку и, казалось, спрашивал: что же еще, или только в этом и состоит весь
русский дух?
Из таких
лиц в особенности занимала ее одна
русская девушка, приехавшая на воды с больною
русскою дамой, с мадам Шталь, как ее все звали.
Признав этих
лиц за
Русских, Кити уже начала в своём воображении составлять о них прекрасный и трогательный роман.
Манера обращения принца с теми самыми
лицами, которые, к удивлению Вронского, из кожи вон лезли, чтобы доставлять ему
русские удовольствия, была презрительна.
— На том свете? Ох, не люблю я тот свет! Не люблю, — сказал он, остановив испуганные дикие глаза на
лице брата. — И ведь вот, кажется, что уйти изо всей мерзости, путаницы, и чужой и своей, хорошо бы было, а я боюсь смерти, ужасно боюсь смерти. — Он содрогнулся. — Да выпей что-нибудь. Хочешь шампанского? Или поедем куда-нибудь. Поедем к Цыганам! Знаешь, я очень полюбил Цыган и
русские песни.