Неточные совпадения
Тогда, испуганный этим, он спрятался под
защиту скуки, окутав ею себя, как облаком. Он ходил солидной походкой, заложив руки за спину, как Томилин, имея вид мальчика, который занят чем-то очень серьезным
и далеким от шалостей
и буйных игр. Время от времени жизнь помогала ему задумываться искренно: в середине сентября, в дождливую ночь, доктор Сомов застрелился на могиле жены своей.
Он говорил с Макаровым задорно взвизгивая
и тоном человека, который, чего-то опасаясь, готов к
защите, надменно выпячивая грудь, откидывал голову, бегающие глазки его останавливались настороженно, недоверчиво
и как бы ожидая необыкновенного.
Учился он автоматически, без увлечения, уже сознавая, что сделал ошибку, избрав юридический факультет. Он не представлял себя адвокатом, произносящим речи в
защиту убийц, поджигателей, мошенников. У него вообще не было позыва к оправданию людей, которых он видел выдуманными, двуличными
и так или иначе мешавшими жить ему, человеку своеобразного духовного строя
и даже как бы другой расы.
— Ну, — раздвоились: крестьянская, скажем, партия, рабочая партия, так! А которая же из них возьмет на себя
защиту интересов нации, культуры, государственные интересы? У нас имперское великороссийское дело интеллигенцией не понято,
и не заметно у нее желания понять это. Нет, нам необходима третья партия, которая дала бы стране единоглавие, так сказать. А то, знаете, все орлы, но домашней птицы — нет.
Здесь Самгину было все знакомо, кроме
защиты террора бывшим проповедником непротивления злу насилием. Да, пожалуй, здесь говорят люди здравого смысла, но Самгин чувствовал, что он в чем-то перерос их, они кружатся в словах, никуда не двигаясь
и в стороне от жизни, которая становится все тревожней.
— «Значит — не желаешь стрелять?» — «Никак нет!» — «Значит — становись на то же место!» Н-ну, пошел Олеша, встал рядом с расстрелянным, перекрестился. Тут — дело минутное: взвод — пли! Вот те
и Христос! Христос солдату не
защита, нет! Солдат — человек беззаконный…
Эту группу, вместе с гробом впереди ее, окружала цепь студентов
и рабочих, державших друг друга за руки, у многих в руках — револьверы. Одно из крепких звеньев цепи — Дунаев, другое — рабочий Петр Заломов, которого Самгин встречал
и о котором говорили, что им была организована
защита университета, осажденного полицией.
Заботами ее у него начиналась практика, он уже имел несколько гражданских исков
и платную
защиту по делу о поджоге.
Следовало не только успокоить его, но
и расположить в свою пользу, а потом поставить несколько вопросов о Марине. Сообразив это, Самгин, тоном профессионала, заговорил о том, как можно построить
защиту...
Образ Марины вытеснил неуклюжий, сырой человек с белым лицом в желтом цыплячьем пухе на щеках
и подбородке, голубые, стеклянные глазки, толстые губы, глупый, жадный рот. Но быстро шла отрезвляющая работа ума, направленного на привычное ему дело
защиты человека от опасностей
и ненужных волнений.
— Ну, а — какой же иной смысл?
Защита униженных
и оскорбленных, утверждение справедливости? Это рекомендуется профессорами на факультетских лекциях, но, как вы знаете, практического значения не может иметь.
К людям он относился достаточно пренебрежительно, для того чтоб не очень обижаться на них, но они настойчиво показывали ему, что он — лишний в этом городе. Особенно демонстративно действовали судейские, чуть не каждый день возлагая на него казенные
защиты по мелким уголовным делам
и задерживая его гражданские процессы. Все это заставило его отобрать для продажи кое-какое платье, мебель, ненужные книги,
и как-то вечером, стоя среди вещей, собранных в столовой, сунув руки в карманы, он мысленно декламировал...
«Это — опасное уменье, но — в какой-то степени — оно необходимо для
защиты против насилия враждебных идей, — думал он. — Трудно понять, что он признает, что отрицает.
И — почему, признавая одно, отрицает другое? Какие люди собираются у него?
И как ведет себя с ними эта странная женщина?»
— Немцы считаются самым ученым народом в мире. Изобретательные — ватерклозет выдумали. Христиане.
И вот они объявили нам войну. За что? Никто этого не знает. Мы, русские, воюем только для
защиты людей. У нас только Петр Первый воевал с христианами для расширения земли, но этот царь был врагом бога,
и народ понимал его как антихриста. Наши цари всегда воевали с язычниками, с магометанами — татарами, турками…
— По пьяному делу. Воюем, а? — спросил он, взмахнув стриженой, ежовой головой. — Кошмар! В 12-м году Ванновский говорил, что армия находится в положении бедственном: обмундирование плохое,
и его недостаточно, ружья устарели, пушек — мало, пулеметов — нет, кормят солдат подрядчики,
и — скверно, денег на улучшение продовольствия — не имеется, кредиты — запаздывают, полки — в долгах.
И при всем этом — втюрились в драку ради
защиты Франции от второго разгрома немцами.
Клим Иванович Самгин чувствовал себя человеком, который знает все, что было сказано мудрыми книжниками всего мира
и многократно в раздробленном виде повторяется Пыльниковыми, Воиновыми. Он был уверен, что знает
и все то, что может быть сказано человеком в
защиту от насилия жизни над ним, знает все, что сказали
и способны сказать люди, которые утверждают, что человека может освободить только коренное изменение классовой структуры общества.
— Поставим вопрос: кто больше страдает? Разумеется, тот, кто страдает сильнее. Байрон, конечно, страдал глубже, сильнее, чем ткачи, в
защиту которых он выступал в парламенте. Так же
и Гауптман, когда он писал драму о ткачах.
Неточные совпадения
Стародум. Благодарение Богу, что человечество найти
защиту может! Поверь мне, друг мой, где государь мыслит, где знает он, в чем его истинная слава, там человечеству не могут не возвращаться его права. Там все скоро ощутят, что каждый должен искать своего счастья
и выгод в том одном, что законно…
и что угнетать рабством себе подобных беззаконно.
По мере удаления от центра роты пересекаются бульварами, которые в двух местах опоясывают город
и в то же время представляют
защиту от внешних врагов.
Сбивчивые
и неосмысленные события бессвязно следуют одно за другим,
и люди, по-видимому, не преследуют никаких других целей, кроме
защиты нынешнего дня.
По обыкновению, явление это приписали действию враждебных сил
и завинили богов за то, что они не оказали жителям достаточной
защиты.
Сережа,
и прежде робкий в отношении к отцу, теперь, после того как Алексей Александрович стал его звать молодым человеком
и как ему зашла в голову загадка о том, друг или враг Вронский, чуждался отца. Он, как бы прося
защиты, оглянулся на мать. С одною матерью ему было хорошо. Алексей Александрович между тем, заговорив с гувернанткой, держал сына за плечо,
и Сереже было так мучительно неловко, что Анна видела, что он собирается плакать.