Неточные совпадения
Ночь была холодно-влажная, черная; огни фонарей горели лениво и печально, как бы потеряв надежду преодолеть густоту липкой тьмы. Климу было тягостно и ни о чем не думалось. Но вдруг снова мелькнула и
оживила его мысль о том, что между Варавкой, Томилиным и Маргаритой чувствуется что-то сродное, все они поучают, предупреждают, пугают, и как будто за храбростью их слов скрывается боязнь. Пред чем, пред кем? Не пред ним ли, человеком, который одиноко и безбоязненно идет в ночной тьме?
— Жду, когда
оживут мухи.
Климу показалось, что мать ухаживает за Варавкой с демонстративной покорностью, с обидой, которую она не может или не хочет скрыть. Пошумев полчаса, выпив три стакана чая, Варавка исчез, как исчезает со сцены театра,
оживив пьесу, эпизодическое лицо.
Важно плыли мягко бухающие, сочные вздохи чуткой меди; казалось, что железный, черный язык
ожил и сам, своею силою качается, жадно лижет медь, а звонарь безуспешно ловит его длинными руками, не может поймать и сам в отчаянии бьет лысым черепом о край колокола.
Самгин мог бы сравнить себя с фонарем на площади: из улиц торопливо выходят, выбегают люди; попадая в круг его света, они покричат немножко, затем исчезают, показав ему свое ничтожество. Они уже не приносят ничего нового, интересного, а только
оживляют в памяти знакомое, вычитанное из книг, подслушанное в жизни. Но убийство министра было неожиданностью, смутившей его, — он, конечно, отнесся к этому факту отрицательно, однако не представлял, как он будет говорить о нем.
В памяти
ожили темные массы людей.
В три дня Самгин убедился, что смерть Сипягина
оживила и обрадовала людей значительно более, чем смерть Боголепова. Общее настроение показалось ему сродным с настроением зрителей в театре после первого акта драмы, сильно заинтересовавшей их.
Этим он не уничтожил хозяйку магазина церковной утвари. В блеске золота и серебра, среди множества подсвечников, кадил и купелей, как будто
ожил древний золотоглазый идол. И около нее — херувимоподобный отрок, похожий на Диомидова, как его сын.
— Этого не объяснить тому, в ком он еще не
ожил, — сказала она, опустив веки. — А —
оживет, так уж не потребуется объяснений.
— Митрофанов и Любимова, рыжий Томилин, зеленоватой тенью мелькнула Варвара, и так же, на какую-то часть секунды,
ожили покорные своей судьбе Куликова, Анфимьевна, еще и еще знакомые фигуры.
В эту минуту возврата в прошлое Самгин впервые почувствовал нечто новое: как будто все, что память показывала ему,
ожило вне его, в тумане отдаленном, но все-таки враждебном ему.
Металлический шум ножей и вилок, звон стекла как будто еще более
оживил и заострил слова и фразы. Взмахивая рыжей головой, ораторствовал Алябьев...
— Несколько непонятна политика нам, простецам. Как это: война расходы усиливает, а — доход сократили? И вообще, знаете, без вина — не та работа! Бывало, чуть люди устанут, посулишь им ведерко, они снова
оживут. Ведь — победим, все убытки взыщем. Только бы скорее! Ударить разок, другой, да и потребовать: возместите протори-убытки, а то — еще раз стукнем.
Но, рядом с этой догадкой и не устраняя ‹ее›,
ожила другая...
Литератор поднимал и опускал густые темные брови, должно быть, стараясь
оживить этим свое лицо.
Неточные совпадения
Стали у барина ножки хиреть, // Ездил лечиться, да ноги не
ожили…
Но она была всё та же, и вид ея всё так же, физически
оживляя, возбуждая и наполняя счастием его душу, подействовал на него.
Казавшееся мертвым чувство
оживало всё более и более, поднималось и завладевало сердцем Левина.
— Да, да, — сказал он. — Я знаю, что она
ожила после всех ее страданий; она счастлива. Она счастлива настоящим. Но я?.. я боюсь того, что ожидает нас… Виноват, вы хотите итти?
Тотчас же вся картина его
ожила пред ним со всею невыразимою сложностью всего живого.