Неточные совпадения
Девушка встретила его с радостью. Так же неумело и суетливо она бегала из угла в угол,
рассказывая жалобно, что ночью не могла уснуть; приходила
полиция, кого-то арестовали, кричала пьяная женщина, в коридоре топали, бегали.
— Идем ко мне обедать. Выпьем. Надо, брат, пить. Мы — люди серьезные, нам надобно пить на все средства четырех пятых души. Полной душою жить на Руси — всеми строго воспрещается. Всеми —
полицией, попами, поэтами, прозаиками. А когда пропьем четыре пятых — будем порнографические картинки собирать и друг другу похабные анекдоты из русской истории
рассказывать. Вот — наш проспект жизни.
Приехала Любаша, измятая, простуженная, с покрасневшими глазами, с высокой температурой. Кашляя, чихая, она
рассказывала осипшим голосом о демонстрации у Казанского собора, о том, как
полиция и казаки били демонстрантов и зрителей,
рассказывала с восторгом.
Всезнающая Любаша
рассказала, что у Диомидова большой круг учеников из мелких торговцев, приказчиков, мастеровых, есть много женщин и девиц, швеек, кухарок, и что
полиция смотрит на проповедь Диомидова очень благосклонно. Она относилась к Диомидову почти озлобленно, он платил ей пренебрежительными усмешками.
— Он — двоюродный брат мужа, — прежде всего сообщила Лидия, а затем, в тоне осуждения,
рассказала, что Туробоев служил в каком-то комитете, который называл «Комитетом Тришкина кафтана», затем ему предложили место земского начальника, но он сказал, что в
полицию не пойдет. Теперь пишет непонятные статьи в «Петербургских ведомостях» и утверждает, что муза редактора — настоящий нильский крокодил, он живет в цинковом корыте в квартире князя Ухтомского и князь пишет передовые статьи по его наущению.
— Вы слышали? Вы знаете? — И сообщали о забастовках, о погроме помещичьих усадьб, столкновениях с
полицией. Варвара
рассказала Самгину, что кружок дам организует помощь детям забастовщиков, вдовам и сиротам убитых.
— Мне
рассказала Китаева, а не он, он — отказался, — голова болит. Но дело не в этом. Я думаю — так: вам нужно вступить в историю, основание: Михаил работает у вас, вы — адвокат, вы приглашаете к себе двух-трех членов этого кружка и объясняете им, прохвостам, социальное и физиологическое значение их дурацких забав. Так! Я — не могу этого сделать, недостаточно авторитетен для них, и у меня — надзор
полиции; если они придут ко мне — это может скомпрометировать их. Вообще я не принимаю молодежь у себя.
Неточные совпадения
Узнав, что я русский, он начал меня расспрашивать о строгости
полиции, о паспортах — я, разумеется,
рассказал ему все, что знал.
Между моими знакомыми был один почтенный старец, исправник, отрешенный по сенаторской ревизии от дел. Он занимался составлением просьб и хождением по делам, что именно было ему запрещено. Человек этот, начавший службу с незапамятных времен, воровал, подскабливал, наводил ложные справки в трех губерниях, два раза был под судом и проч. Этот ветеран земской
полиции любил
рассказывать удивительные анекдоты о самом себе и своих сослуживцах, не скрывая своего презрения к выродившимся чиновникам нового поколения.
[
Рассказывают, что как-то Николай в своей семье, то есть в присутствии двух-трех начальников тайной
полиции, двух-трех лейб-фрейлин и лейб-генералов, попробовал свой взгляд на Марье Николаевне.
Вечером Скарятка вдруг вспомнил, что это день его именин,
рассказал историю, как он выгодно продал лошадь, и пригласил студентов к себе, обещая дюжину шампанского. Все поехали. Шампанское явилось, и хозяин, покачиваясь, предложил еще раз спеть песню Соколовского. Середь пения отворилась дверь, и взошел Цынский с
полицией. Все это было грубо, глупо, неловко и притом неудачно.
Трактир Полякова продолжал процветать, пока не разогнали Шиповку. Но это сделала не
полиция. Дом после смерти слишком человеколюбивого генерала Шилова приобрело императорское человеколюбивое общество и весьма не человеколюбиво принялось оно за старинных вольных квартирантов. Все силы
полиции и войска, которые были вызваны в помощь ей, были поставлены для осады неприступной крепости. Старики, помнящие эту ночь,
рассказывали так: